СУББОТНИЙ РИТУАЛ
Правила соблюдения Субботы
занимают в Библии исключительное место. Фактически это единственная из
Десяти Заповедей, трактующая чисто ритуальный вопрос: „Помни день
субботний, чтобы святить его... Ибо в шесть дней создал Господь небо и
землю, море и все, что в них, а в день седьмый почил..." (Исход, 20:8,
11); „И помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь
Бог твой вывел тебя оттуда... потому и повелел тебе Господь Бог твой
соблюдать день субботний" (Второзаконие, 5:15).
Современному сознанию институт Субботы не представляется на первый
взгляд чем-то из ряда вон выходящим. Мысль о том, что раз в неделю
человеку необходимо отдыхать от работы, кажется нам очевидной. Однако
такое объяснение, как показывает более глубокий анализ, является
недостаточным. В самом деле, почему чисто социально-гигиеническому,
казалось бы, предписанию придается такое значение, что его включают в
Десять Заповедей, которые во всех остальных случаях провозглашают
фундаментальные религиозные и этические принци-
55
пы? Далее, субботние запреты на различные виды работы зачастую много
более обременительны, чем сами действия, подвергающиеся запрету. В
талмудической интерпретации ритуала запрету подлежит не только работа в
прямом смысле этого слова, но и всякая активная деятельность вообще:
нельзя зажигать огонь, даже если этот запрет сопряжен с большими
неудобствами; нельзя сорвать травинку или цветок, хотя, с точки зрения
затраты сил, это
— не работа; нельзя поднять что-либо, принадлежащее другому
человеку, даже если это столь легкое, как, например, носовой платок.
Так что же, имеем мы здесь дело просто с неуклюжим и изощренным
усложнением первоначально „разумного" ритуала или это наше
понимание его слишком примитивно и нуждается в пересмотре?
Анализ субботнего ритуала неоспоримо показывает, что сущность его
— отнюдь не в утомительной обрядовой сверхпедантичности.
Подлинная сущность Субботы — в концепции труда и отдыха,
совершенно отличных от сегодняшних представлений.
Прежде всего, работа в библейском и (более позднем) талмудическом
понимании — не просто набор физических действий. Это гораздо
более значительное понятие, которое можно определить следующим образом:
„работа" — это всякое созидательное или разрушительное
вмешательство в жизнь природы. „Отдых" — это отказ от
такого вмешательства. Иными словами, в Субботу человек представляет
природу себе самой, никак не изменяя ее, ничего не разрушая, ничего не
созидая. Суббота
— день перемирия между человеком и природой, а „работа"
— все то, что может нарушить это перемирие и равновесие между
ними. В самом деле,
56
тяжелая работа (например, вспашка земли или строительство дома)
одинаково является работой и в свете библейских концепций, и в
современном представлении. Но такие действия, как сорвать цветок или
зажечь спичку, не требуют физических усилий, — они лишь
символизируют вторжение человека в естественный ход событий, нарушают
мир между человеком и природой, — и поэтому они запрещены.
Такой же смысл имеет и талмудическое запрещение поднимать что-либо,
принадлежащее постороннему, как бы мало оно ни весило. Само по себе
Поднятие тяжестей в Субботу не запрещено. Внутри своего дома
разрешается поднять самый тяжелый ^>уз, и это не будет нарушением
субботнего ритуала. Но в чужих владениях (будь то частный дом или
находящаяся в общем пользовании улица) нельзя поднять даже носовой
платок. В этом запрете находит выражение другая идея — идея мира
уже не с природой, а с окружающим социальным коллективом.
? Таким образом, субботний ритуал предписывает человеку не только не
вмешиваться в природные процессы, но и воздерживаться от изменения
социальных условий. Следовательно, Суббота символизирует состояние
абсолютной гармонии между человеком и природой и между человеком и
человеком. Не „работая" — иными словами, не участвуя в
процессе естественных и социальных изменений, •*гг человек
высвобождает себя из оков природы и социума, пусть всего лишь на один
день в неделю.
Но идея Субботы этим не исчерпывается. Вся ее многозначность может быть
понята лишь при более глубоком анализе библейских представлений о
взаимоотношениях между человеком, природой и другими людьми.
57
До грехопадения Адама (т.е. до появления „человека разумного")
человек находился в состоянии всеобъемлющей гармонии с природой. Первый
акт неповиновения, с которого началась человеческая свобода,
одновременно „открыл ему глаза": человек познал разницу между
добром и злом; стал сознавать себя и своих ближних — таких же,
как он, и в то же время „иных". Так началась человеческая
история. Так первоначальная индивидуальная гармония сменилась борьбой с
природой и коллективными конфликтами. Что же, по мнению Библии и
пророков, является отныне целью человека? Возвращение к состоянию мира
и гармонии с другими людьми, с землей, с природой. Это не может,
однако, стать возвратом к первоначальной гармонии — это
стремление к новой гармонии. А новая гармония возможна лишь тогда,
когда человек увенчает свое развитие истинной человечностью, когда он
познает сущность мироздания и его законы, когда совершенный разум
освободит его от угнетения другими людьми, от оков природы, от гнета
иррациональных желаний и страстей. Книги пророков буквально пронизаны
образами этой грядущей гармонии: к земле снова вернется безграничная
плодоносность; мечи перекуют на орала; лев возляжет рядом с ягненком;
женщина без мук будет рожать детей своих; все человечество объединится
в истине и любви. И высшим символом новой гармонии, достижение которой
есть цель исторического процесса, является грандиозная фигура Мессии.
Сказанное позволяет нам проникнуть в суть субботнего ритуала во всей
его сложной и многозначной полноте. Суббота есть не что иное, как
предрешение мессианского времени, — и именно поэтому месси-
58
анскую эпоху называют „продолжением Субботы". Более того, Суббота
— не только предвкушение пришествия Мессии, но одновременно и его
предварение. „Если бы весь Израиль хотя бы один раз соблюл
Субботу, явился бы Мессия", — говорит Талмуд.
Следовательно, понятие Субботнего Отдохновения, т.е. „неработы",
имеет совершенно иное и несоизмеримо более глубокое содержание, нежели
расхожее современное словечко „релаксация"(расслабление,
передышка). В Субботнем Отдохновении человек ощущает возможность
мессианской гармонии и свободы и предвкушает их приход. Субботний
ритуал занимает такое место в библейской религиозной традиции не
потому, что Суббота — просто „день передышки", а потому,
что она является символом спасения и освобождения. Суббота
символизирует Божественное Отдохновение, ибо, как бы величественны ни
были творчество, созидание, работа, — они есть временное
„грехопадение" Бога: Бог почивает „в день седьмый" не
потому, что „устал", а потому, что полная мера Божественной
свободы воплощается лишь в состоянии Отдохновения, гармонии со Своим
творением. Поэтому и человек является в полную меру Человеком лишь в
состоянии гармонии и свободы. Вот почему субботняя заповедь один раз
мотивируется Божественным Отдохновением, а второй раз —
освобождением из Египта. Обе формулировки, дополняя и объясняя друг
друга, гласят: Субботнее отдохновение есть свобода.
В той мере, в какой человек наделен разумом и свободой, он Богоподобен,
т.е. не подвержен ни времени, ни смерти. Но в той мере, в какой он
„человек во плоти", он подчинен законам природы
59
и отдан в рабство времени и смерти. Древние вавилоняне тщетно пытались
умилостивить бога времени самобичеванием в день Шапату. Библейская
концепция Субботы предлагает иное решение этого глубочайшего
противоречия. Отказавшись на один день от вмешательства в дела природы
и общества, мы тем самым обособляем себя от истории. Где нет ни работы,
ни деятельной активности, там нет и времени. В отличие от вавилонского
Шапату, повергшего человека к ногам бога времени и смерти, библейская
Суббота (Шабат) символизирует победу человека над преходящим и бренным:
время остановлено, и смерть низвержена со своего трона.