[Закон Христов] [Церковь] [Россия] [Финляндия] [Голубинский] [ Афанасьев] [Академия] [Библиотека]
[<назад] [содержание] [вперед>]
Дело РСХД
В конце лета 1940 г. в Ленинграде началось следствие по «Делу РСХД» (Русское студенческое христианское движение), по которому проходили трое: Иван Аркадьевич Лаговский, Татьяна Евгеньевна Дезен и Николай Николаевич Пенькин. Закончилось дело в апреле 1941 г. постановлением военного трибунала о расстреле.
Профессор Тартуского университета Сергей Геннадиевич Исаков, готовящий биографический словарь русских общественных и культурных деятелей в Эстонии (до 1940 г.), очень много уже сделавший для сохранения памяти о русских людях, живших в Эстонии, не пожалел ни своего времени, ни затраченного труда и прочел в открытых ныне архивах КГБ более 700 страниц допросов по делу РСХД в Эстонии. Читая их, профессор Исаков делал нужные выписки и заказал ксерокопии 85 листов наиболее значительных допросов. Никита Алексеевич Струве напечатал эти листы в № 171
журнала «Вестник РХД» (1-11, 1995 г.).
Благодаря этому мы теперь, спустя столько лет, знаем о чистоте, стойкости и благородстве трех активных деятелей Движения в Эстонии. Все трое говорили правду, ни к чему не приспосабливаясь, не стараясь смягчить свою участь.
На утверждение следователя, что деятельность Движения была антисоветской, И. А. Лаговский отвечал:
«Русское студенческое христианское движение, как я и показывал, не ставило своей непосредственной задачей антисоветскую деятельность, но так как РСХД вело религиозную мировоззрительную работу, деятельность его оказывалась антисоветской».
32 листа (два допроса!) написаны самим И. А. Лаговским, его прекрасным почерком и скреплены его подписью. Он дает точную и подробную историю возникновения Движения и его работу за рубежом, характеристики и данные о религиозных философах и руководителях Движения и настойчиво повторяет, что в Эстонии Движение было самостоятельным, что активных деятелей было только четверо: он сам, Н. Н. Пенькин, Т. Е. Дезен и миссионер В. Ф. Бухгольц (который уже в 1939 г., как прибалтийский немец, уехал в Германию). На этом И. А. Лаговский твердо стоял, утверждая, что участники кружков и съездов были рядовыми членами, состав менялся. Все брал на себя, даже посылки в Советский Союз, которые радостно отправляла я, — Иван Аркадьевич не имел к ним никакого отношения.
По-видимому, одного идеологического расхождения с советским мировоззрением показалось мало, и в середине следствия прибавили еще и обвинение в активной, чуть ли не в вооруженной борьбе с советской властью. Несмотря на правдивое, категорическое отрицание «террора», он был включен в обвинение, и в начале апреля 1941 г. на закрытом заседании военного трибунала было вынесено постановление: расстрелять.
Эстонский государственный архив, Ф-130.
Дело 1166, том 1.
Следственное дело № 132136 — 1940, по которому проходили Иван Аркадьевич Лаговский, Татьяна Евгеньевна Дезен и Николай Николаевич Пенькин.
И. Лаговский был арестован еще органами политической полиции 5 августа 1940 г., «так как деятельность его опасна для государственного строя и охраны» (лист 3). В августе же И. Лаговский был переправлен в Ленинград, где следствие по делу стал вести младший лейтенант ГБ следователь УНКВД Ленинградской области Мусатов. Обвинение теперь формулируется иначе: «Лаговский, Иван Аркадьевич, будучи участником Русского студенческого христианского движения в Эстонии, проводил антикоммунистическую деятельность и враждебную Советскому Союзу работу (лист б), что является достаточным основанием для обвинения в преступлении по статье 58, параграф 4» (лист 7).
«Моя личная антисоветская деятельность выражалась в участии в работе РСХД в качестве одного из его активных работников в печатании статей, посвященных описанию положения Православной Церкви в Советском Союзе и в описании «гонений» на веру, в устных докладах на эти темы, как во Франции, так и вне Франции, во время моего пребывания в Эстонии; в участии в выработке педагогических программ, связанных с идеями религиозного воспитания, противостоящего антирелигиозному коммунистическому воспитанию» (лист 78).
«Антисоветский характер работы Движения в Эстонии состоял в его стремлении привить молодежи православные взгляды и отвлечь ее от материализма» (Лист 79).
Дело 11666, том 2.
Татьяна Евгеньевна Дезен была арестована 16 сентября 1940 г. (в обвинительном акте 23 сентября) в Печорах, как одна из руководительниц РСХД, лично связанная с руководителями Движения в других странах. В сентябре была переведена в Ленинград. 1901 г. р. Место рождения — С.-Петербург. Муж — Николай Николаевич Пенькин, отец — мировой судья, в 1921 г. оптировался в Эстонию, где занялся торговлей вразнос. Сама Т. Е. Дезен до 1925 г. занималась портняжным делом, а с 1925 г. до последнего времени работала учительницей (лист 24).
Допрос 7 октября 1940 г.
«Организация РСХД ставила себе цель духовного просвещения молодежи. Организация РСХД имела выборное центральное правление, находящееся в Таллинне. Центральное правление состояло из пяти человек. В городах Эстонии имелись отдельные организации со своими правлениями. Работа организации проводилась по кружкам, кроме того, собирались общие собрания членов по городам, где решались общие, организационного характера вопросы. Организация имела свой устав, зарегистрированный в МВД, и в уставе были также оговорены цель и задачи организации» (лист 24).
Организация РСХД входила членом в Союз русских просветительных и благотворительных обществ.
Т. Е. Дезен в Эстонии с 1921 г. Приехала с отцом Евгением Робертовичем Дезеном. Летом 1928, 29-30 выезжала в Швецию, где давала уроки русского языка одной даме. В 1938 г. в Лондоне 8 месяцев училась в богословской английской школе. Бывала во Франции, Финляндии, Латвии. С 1921 по 1926 гг. училась в Тартуском университете. По окончании университета учительствовала. Отец работал разносчиком-торговцем сушками. До революции отец работал в Таллинне и Либаве мировым судьей.
«Деятельность, которую проводило РСХД в Эстонии, имело целью воспитать русскую молодежь в Эстонии — прежде всего русской, сохранив ее от денационализации, а потом верующей православной. В этой работе всегда приходилось сталкиваться с основными вопросами христианского и коммунистического мировоззрения, а именно вопрос свободы личности, отношение личности и коллектива. В этих основных вопросах и мною лично и другими активными работниками Движения всегда проводилась точка зрения, противная той, которая проводится в Советском
Союзе. Таким образом, можно сказать, что Движение являлось противной стороной, или проводило антисоветскую деятельность во всех вопросах, касавшихся религии, и не признавало права государства вмешиваться в дела совести человека как свободной, неповторимой по ценности личности» (лист 46).
Дело 11666, том 3.
Распоряжение об аресте Н. Н. Пенькина было дано уже 25 июля 1940 г. (и в тот же день его арестовали!) еще эстонской полицией. После ареста сразу же отправлен в Таллинн. Обыск 17 августа.
Н. Н. Пенькин родился б мая 1906 г. в Печорах. Как и остальные, был уже в августе переведен в Ленинград. Обвинения все те же: участвовал в РСХД, проводил антикоммунистическую деятельность и враждебную Советскому Союзу работу.
Уволен с работы учителя 14 сентября 1938 г. Занимался после этого корректурой и рассылкой журнала «Вестник Союза русских просветительных и благотворительных обществ» и «Сельское хозяйство». (Дело вел все тот же младший лейтенант Мусатов).
Допрос 23 августа 1940 г.
«Я являлся участником РСХД с 1930 г., примкнул я к этому движению в Эстонии будучи учителем в деревне Шумилкино Печорского уезда» (лист 155). «Организационной связи эстонского РСХД с Парижским центром после 1933 г. не было» (лист 152).
«РСХД (в Эстонии) устраивало вечера молодежи, собрания участников Движения, имелись кружки: ремесленный, евангельский в Печорах, философский и святоотеческий в Таллинне. До 1937 г. существовали кружки «витязей» и «дружинниц», которые были организованы по типу организаций скаутов, но впоследствии были запрещены эстонским правительством» (лист 161).
«Будучи членом РСХД, я проводил ряд докладов: «Смысл жизни», «Культура и цивилизация», «О Константине Леонтьеве», ««Темный лик» Розанова», «О человеческой личности» (лист 162). Больше занимался разбором литературных произведений» (лист 163).
Допрос 30 августа 1940 г., на котором Н. Н. Пенькину было предъявлено обвинение по ст. 58, п. 4, 11. Признает:
«Я являюсь активным участником РСХД в Эстонии, которое ставило своей задачей привлечение молодежи к церкви и воспитание ее в христианском духе, проводило антикоммунистическую деятельность, вело борьбу с коммунизмом, как атеистическим и материалистическим учением. Антикоммунистическая деятельность РСХД проводилась по линии устной и печатной пропаганды — на собраниях, в кружках и в печати. Лично моя практическая работа, как участника РСХД, выражалась в том, что я проводил занятия в кружках с молодежью, иногда выступал с докладами, проводил вербовку молодежи в РСХД» (лист 165).
Срок следствия по делу РСХД неоднократно продлевался. Основанием для очередного продления в начале марта 1941 г. послужило то, что еще не были допрошены А. Н. Киселев и Т. П. Лаговская-Бежаницкая, материалы на арест которых посланы в НКВД ЭССР (лист 372).
25 марта 1941 г. была устроена очная ставка И. А. Лаговского и Н. Н. Пенькина и И. А. Лаговского и Т. Е. Дезен. Первому слово для выдвижения «обвинения» предоставлено И. А. Лаговскому. Тот говорил об участии Пенькина и Дезен в деятельности РСХД, с чем те согласились полностью (листы 373-375).
Обвинительный акт был готов к 31 марта 1941 г., 1 апреля 1941 г. был предъявлен обвиняемым Лаговскому и Пенькину и 4 апреля — Дезен.
В обвинительном акте (листы 382-387), составленном 4 апреля и утвержденном 8 апреля 1941 г., говорится, что Лаговский, Дезен и Пенькин являлись руководителями белогвардейской антисоветской (лист 382) организации РСХД в Эстонии и проводили активную антисоветскую деятельность. В обвинительном акте более подробно характеризовалась эта антисоветская деятельность, указывалось на связи РСХД с другими белогвардейскими организациями, прямо утверждалось, что РСХД в своей антисоветской деятельности стояло на позициях активных методов борьбы с Советской властью и его правительством, на позициях вооруженной борьбы против СССР и террора против руководителей ВКП (б) и Советского правительства».
РСХД, проводя активную антисоветскую деятельность, сумело проникнуть и распространяло свои идеи и на территории СССР. Так, в 1933 г. в Ленинграде органами НКВД была вскрыта организация РСХД, возглавляемая Филоненко, — филиал закордонной организации РСХД (лист 384). И. Лаговский, Т. Дезен и Н. Пенькин обвинялись в том, что они были руководителями и активными участниками «белоэмигрантской антисоветской организации РСХД» (лист 385). На основании этого им инкриминировались преступления, предусмотренные ст. 58, п. 4, 8, 11.
Судебное заседание (закрытое) военного трибунала ЛВО состоялось 25 апреля 1941 г. в Ленинграде под председательством военного юриста первого ранга Токонаева (протокол, листы 390-401). Обвиняемые, в особенности И. Лаговский, признавали себя виновными, но отрицали, что РСХД носило террористический характер и стояло за вооруженную борьбу с большевизмом. Они доказывали, что эта борьба носила лишь идейный характер, как борьба с мировоззрением материализма и атеизма. Т. Дезен всячески подчеркивала независимость РСХД Эстонии от Парижского, оно было самостоятельным и, прежде всего, меньшинственным, а не белоэмигрантским и никаких связей с русскими зарубежными организациями не имело.
Н. Пенькин отметил, что он читал молодежи произведения Чехова, Горького и других русских классиков и смещен за это с учительской работы. «Ко мне приходила коммунистически настроенная молодежь, вела со мной откровенную беседу, и если бы было моей идеей вести борьбу против (коммунистической) власти, то я мог бы разгромить коммунистическую организацию лучше любого полицейского».
Далее Н. Пенькин говорит, что деятели РСХД вели борьбу и против германского национал-социализма. Он также подчеркнул, что РСХД всегда старалось стоять вне политики (лист 397). «Основная задача нашей организации была — поднять национальное сознание меньшинствующей русской молодежи в Эстонии на более высокую культурную и нравственную ступень» (лист 398).
Из заключительного слова Т. Дезен: «Прошу дать возможность приложить в работе мои силы, моя единственная задача — служить русскому народу» (лист 400).
Приговор суда: подвергнуть высшей мере уголовного наказания — расстрелу (лист 403).
Приговор мог быть обжалован в течение 72 часов, что, видимо, обвиняемые и сделали, хотя документов об этом в деле нет. Приговор в отношении Н. Пенькина был приведен в исполнение 3 июля 1941 г. (лист 405). Сведений об исполнении приговора И. Лаговскому нет. Относительно же Т. Дезен есть лишь странный документ от 3. 03. 1942 г. из Свердловского областного управления НКВД: «Приговор военного трибунала Ленинградского ВОК от 25. 04. 1941 г. в отношении обвиняемой Дезен Татьяны Евгеньевны и других (см. на обороте) в исполнение не приведен за отсутствием сведений о местонахождении арестованного, эвакуированного в связи с обстановкой военного времени из прифронтовой полосы» (лист 404). На обороте вписаны также фамилии Н. Н. Пенькина и И. А. Лаговского. Из этого ничего не явствует. Т. Е. Дезен могла быть расстреляна подобно Н. Н. Пенькину и И. А. Лаговскому (сообщение о его расстреле есть в деле и в его реабилитации), но могла быть и доставлена впоследствии эшелоном из Ленинграда в Свердловскую область и затеряться
В 1959 г. К. Н. Бежаницкая ходатайствовала о реабилитации И. А. Лаговского. Прокуратура ЭССР, рассмотрев это ходатайство, пришла к выводу, что «Лаговский И. А. был привлечен к уголовной ответственности и осужден обоснованно, однако мера наказания была определена излишне сурово, но учитывая, что приговор в отношении его приведен в исполнение, изменение приговора в настоящее время нахожу нецелесообразным» (лист 408).
В 1989 г. пенсионер-учитель (ученик Н. Пенькина) Петр Дятлов обратился в прокуратуру ЭССР с ходатайством о реабилитации Пенькина и Дезен. б августа 1990 г. Верховный Суд РСФСР реабилитировал Н. Пенькина и Т. Дезен, причем в решении суда отмечено, что приговор в отношении Лаговского и Пенькина приведен в исполнение, а Дезен уклонилась — побег из тюрьмы (лист 416). (О том, что было, мы никогда не узнаем).
Любопытно, однако, обоснование реабилитации: в момент совершения преступления Пенькин и Дезен были иностранными гражданами и находились на территории Эстонии. Следовательно, по ныне действующему законодательству они не могут нести ответственность по советским законам (лист 423).
На этом я завершаю выписку из архивных материалов профессора С. Г. Исакова. Их больше. Я надеюсь, что о «Деле Движения» будет написано им самим. От всего сердца моя благодарность за горестную правду о наших мучениках.
Случайно или намеренно, но день расстрела и день моего ареста — 3 июля 1941 года. В этот день закончилась земная жизнь наших дорогих и началась совершенно другая жизнь для меня.