ОГЛАВЛЕHИЕ

---

Репрессии в отношении представителей инонациональностей

Параллельно с подготовкой «кулацкой» операции Сталин санкционировал начало репрессий по инонациональностям», которые в наибольшей степени отражали его опасения возможной войны. Здесь наиболее четко прослеживалась линия на проведение превентивных мер в случае агрессии, ликвидацию потенциальной базы иностранных разведок 2.

Первой стала так называемая «немецкая операция». Ее начало связано с запиской Сталина, приложенной к протоколу заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 июля 1937 года: «Всех немцев на наших военных, полувоенных и химических заводах, на электростанциях и строительствах, во всех областях всех арестовать» 3. Данная записка была положена в основу решения Политбюро ЦК ВКП(б), которое было написано Сталиным: «Предложить т. Ежову дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах (артиллерийские, снарядные, винтовочно-пулеметные, патронные и т.п.), к высылке части арестованных за границу. Копию приказа прислать в ЦК. О ходе арестов и количестве арестуемых сообщать сводки (ежедневные) в ЦК. За. И. Сталин» 4.

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 43. Л. 113.

2 Хлевнюк О. В. Политбюро: механизмы политической власти в 1930-е годы. С. 196-198. 

3 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254а. Л. 82. 

4 Охотин Н„ Рогинский А. Из истории «немецкой операции» НКВД 1937-1938 гг. // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. М., 1999. С. 35. 

25 июля 1937 года Политбюро утвердило оперативный приказ НКВД СССР № 00439, касающийся германских подданных и советских граждан — немцев по национальности, работавших на оборонных предприятиях. Первоначально речь шла главным образом о германских подданных. 

Определяющая роль Сталина проявилась в том, что основные приказы по проведению массовых операций по инонациональностям утверждались на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б). В течение июля-сентября 1937 года были утверждены оперативные приказы № 00439 от 25 июля по немцам, № 00485 от 9 августа по полякам, № 00593 от 19 сентября по харбинцам, советским гражданам, обслуживавшим КВЖД, которые после возвращения в СССР стали рассматриваться как потенциальные агенты японских спецслужб. 

Первая операция началась в полном соответствии с инструкциями о порядке ареста иностранных подданных. Типичной для данного времени являлась шифротелеграмма от 29 июля, направленная из центра в Ярославль: «Германского подданного Либек Макса 1899 года рождения арестуйте. Арест согласован в НКИД с Потемкиным, в Прокуратуре с Леплевским» 1. 

Необходимо отметить, что на протяжении всего периода массовых репрессий советское руководство вело достаточно осторожную политику в отношении германских подданных. На заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) регулярно рассматривались вопросы о замене приговоров о высшей мере наказания, вынесенных германским подданным, на тюремное заключение. В разгар операций по инонациональностям 7 января 1938 года германскому подданному Э. Рейнгардту высшая мера наказания была заменена на 20 лет заключения. В мае того же года подданной Германии А. К. Либман тюремное заключение было заменено высылкой из СССР 2. 

Но постепенно, по мере развертывания операции по инонациональностям аресты германских подданных, которых было сравнительно немного, переросли в операцию против советских граждан немецкой национальности. Сталин постоянно подчеркивал опасность для СССР германского шпионажа, но в некоторых случаях его отношение к немцам свидетельствовало и о чрезвычайной подозрительности и жестокости. Прочитав спецсообщение от 2 сентября 1938 года о «террористической» организации, в котором упоминался сотрудник германского посольства, он оставил на полях запись: «NB Вальтер (немец.) NB (избить Вальтера)» 3. 

Ежов ориентировал начальников УНКВД на поиски немецких агентов. В протоколах допросов арестованных, многочисленных спецсооб- 

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2240. Л. 224. 

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22 . Л. 247; Д. 23. Л. 24. 

3 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 366. Л. 1.

щениях, которые поступали Сталину, как и в предшествующие годы, постоянно фигурировали имена сотрудников германского посольства и консульств, которые якобы являлись резидентами разведывательных органов, получавшими секретные материалы и передававшими деньги представителям различных советских организаций. 

Образец спецсообщения о «работе германской разведки» представил 29 августа 1937 года начальник УНКВД Дмитриев из Свердловска. Приезжавшие в период военного сотрудничества СССР и Германии в конце 1920-х - начале 1930-х годов на оборонные заводы немецкие специалисты, офицеры германского рейхсвера якобы «создали» огромное количество резидентур, в состав которых входили не только германские подданные, но и советские граждане. Это давало повод для арестов по немецкой операции не только на основании национальной принадлежности. Дмитриев нашел объяснение поломке станков, выпуску бракованной продукции, авариям, пожарам. Все это «делали» члены диверсионных организаций. Они же подготовили диверсантов на случай войны. Германскими агентами стали директора различных оборонных заводов, фамилии которых Сталин выделил в спецсообщений. Все они в дальнейшем были арестованы. Дмитриев использовал и факт пребывания в Германии директора «Уралмаша» Владимирова, который якобы был там завербован и затем поддерживал связи с представителями германского посольства. Сталина воспринял это сообщение всерьез и интересовался конкретными итогами: «Т. Ежову. Кто же из названных лиц арестован, кто не арестован - из сообщения Дмитриева невозможно понять. Владимирова надо арестовать» 1.

Самым тщательным образом был разработан в НКВД и затем утвержден в Политбюро оперативный приказ № 00485 по полякам. Для Сталина этот приказ был понятен и конкретен. На протяжении только июня-июля 1937 года он получил десятки протоколов допросов арестованных, обвиненных в шпионаже в пользу Польши. Создавалось впечатление, что польская разведка захватила все сферы жизни советского общества, а несуществующая «Польская организация войсковая» имела свои организации в промышленности, на транспорте, совхозах и колхозах. 

Оперативный приказ № 00485 в отношении поляков лег в основу всех остальных приказов, меморандумов и почтовых телеграмм о репрессировании иностранных подданных и советских граждан иностранного происхождения. Аресту подлежали: а) выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по подготовленному в НКВД списку; б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии; в) перебежчики из Польши, независимо от 

1 Лубянка. Сталин и Главное государственное управление госбезопасности... С 331-332. 

времени перехода их в СССР; г) политэмигранты и политобмененные из Польши; д) бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий; е) наиболее активная часть местных антисоветских и националистических элементов польских районов.

В первую очередь подлежали аресту перечисленные выше контингенты, работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах.

Во вторую очередь подлежали аресту все остальные, работающие в промышленных предприятиях не оборонного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях.1 

В закрытом письме, которое рассылалось на места, был представлен для ориентировки широкий круг возможных обвинений: это и квалифицированная шпионская работа в области военной, экономической и политической жизни СССР, и диверсионно-вредительская работа в основных отраслях оборонной промышленности, в текущем и мобилизационном планировании, на транспорте, в сельском хозяйстве; создание мощной диверсионной сети на военное время как из числа поляков, так и, в значительной степени, за счет различных непольских элементов. В письме подчеркивалось наличие связей и объединение диверсионно-шпионских и иных активных антисоветских действий с троцкистским центром и его периферией, с организацией правых предателей, с белорусскими и украинскими националистами на основе совместной подготовки свержения Советской власти и расчленения СССР.

Отмечалось и соглашение польских агентов с «руководителем военно-фашистского заговора предателем» Тухачевским в целях срыва подготовки Красной Армии к войне и для открытия нашего фронта полякам во время войны. 

Польская разведка якобы осуществила глубокое внедрение участников организации в компартию Польши, полностью захватила руководящие органы партии и польской секции ИККИ, использовала партийные каналы для внедрения шпионов и диверсантов, а также «парализовала всю нашу разведывательную работу против Польши и систематически использовала для проникновения членов организации в ВЧК-ОГПУ-НКВД и Разведупр РККА для активной антисоветской работы». 

Проведение операции было рассчитано на три месяца. По итогам следствия составлялись так называемые «альбомные» дела, то есть списки арестованных с кратким указанием обвинения. За подписью начальника УНКВД и прокурора эти материалы направлялись в НКВД СССР. В «аль-

1 Бутовский полигон 1937-1938 гг. Книга памяти жертв политических репрессий. М., 1997. С. 353-354.

бомах» — как и по «кулацкому» оперативному приказу № 00447 — арестованные разделялись на две категории,. В центре эти материалы утверждались так называемой «высшей двойкой» — наркомом НКВД и Прокурором СССР. В отличие от «кулацкой операции» никаких первоначально утвержденных лимитов не предусматривалось 1. 

Фактически через несколько дней после утверждения на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) польской операции Сталин санкционировал начало новой операции, теперь уже по румынам. 

15 августа 1937 года он получил показания арестованного сотрудника РУ РККА начальника штаба 3-го радиоразведывательного дивизиона Бонтаря. От него следователи добились признания в работе на румынскую разведку. Сталин прочитал сорокастраничный протокол допроса и на первой странице написал указание Ежову: «Очень важно. Размотайте это дело. Надо арестовать названных лиц» 2.

17 августа Ежов был на приеме у Сталина, и, очевидно, перед ним была поставлена задача начать новую операцию по инонациональностям. В этот же день в НКВД Украины, главным образом для активизации репрессий в Молдавской АССР, где сконцентрировалась основная часть выходцев из Бессарабии и других регионов Румынии, была направлена шифротелеграмма о распространении действия оперативного приказа № 00485 (польская операция) для операции по репрессированию румын 3.

Зная о внимании Сталина к этой операции, руководство НКВД осуществляло нажим на управления местных НКВД в целях активизации арестов. 6 сентября исполняющий обязанности начальника Контрразведывательного отдела А. М. Минаев в шифротелеграмме отчитывал наркома внутренних дел Молдавии за совершенно неудовлетворительный разворот румынских дел. «Следствие не направлено на вскрытие шпионско-диверсионных резидентур, — отмечал он, — протоколов заслуживающих внимания не получаем». И далее он требовал мобилизации аппарата на поиски шпионов 4. Связано это было, очевидно с тем, что Ежов готовился представить Сталину доклад о выполнении его указаний по румынской операции, и поэтому был явно недоволен сравнительно небольшим числом арестованных, что особенно проигрышно смотрелось на фоне польской операции. 

На следующий день, 7 сентября Ежов доложил Сталину о первых итогах операции: «В соответствии с Вашими указаниями разгромить румынских шпионов и диверсантов представляю справку о ходе этой операции и, в частности, об аресте румынских шпионов, проходящих по показани-

1 Петров Н. В. Рогинский Л. Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг.// Репрессии против поляков и польских граждан. М., 1997. С. 22-38. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 108. 

3 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 148. Л. 152. 

4 Там же. Д. 2246. Л. 190. 

ям Бонтаря». На начало сентября было арестовано 1112 человек, в том числе 619 человек в Молдавии и 3I6 в Одессе. Среди членов «шпионских организаций румынской разведки» оказался руководящий состав Молдавской автономной республики, включая Председателя СНК, председателя Госплана Молдавии, сотрудников РУ РККА и разведпунктов пограничной охраны и др. Репрессии обрушились на политэмигрантов и перебежчиков из Румынии, жителей приграничной полосы. Поскольку операция принимала общесоюзный характер, приводились данные об арестованных «агентах румынских резидентур» в Казахстане. 

В сентябре 1937 года в НКВД был подготовлен проект оперативного приказа по румынской операции. В нем особо выделялись основные цели румынской разведки, которые во многом совпадали с отмеченными ранее в базовом эталонном приказе по репрессированию представителей польской национальности. В отличие от других приказов и директив, в проекте приказа по «румынской» операции был более четко представлен механизм разгрома кадров разведывательных органов и агентурных сетей Разведывательного управления и НКВД. Осевших на территории СССР около 500 сотрудников, прибывших по каналам Разведотдела штаба КВО, обвинили в том, что они являются агентами румынской разведки и приговорили к расстрелу 1. 

В 1937-1938 годах по данным статотчетности НКВД было арестовано 7 тысяч 810 «румынских шпионов», среди которых количество реальных агентов «сигуранцы» могло исчисляться единицами, максимум десятками. Для сравнения отметим, что после спада волны шпиономании в 1939 году по не всегда обоснованному обвинению в шпионаже в пользу Румынии аресту подверглись 59 человек, то есть почти в 150 раз меньше. 

Одновременно Сталин внимательно отслеживал ход польской операции. 14 сентября Ежов представил вождю обобщенный материал о ходе польской операции. Он сообщил, что «в результате ликвидации кадров польской разведки на 10 сентября с. г. из числа польских перебежчиков, политэмигрантов, военнопленных, консульских связей и других контингентов, подозрительных по польскому шпионажу, арестовано по СССР 23216 человек». Далее он описал напряженную работу органов НКВД, которые «раскрыли» десятки польских резидентур, диверсионные группы на военных заводах Ленинграда — Ижорском, Кировском и судостроительном им. Марти. Сталин был доволен. Он отметил необходимость усиления операции по полякам: «Т. Ежову. Очень хорошо! Копайте и вычищайте и впредь эту польско-шпионскую грязь. Крушите ее в интересах СССР!». В условиях «генеральной чистки» советского общества судьбы простых граждан не волновали Сталина. 

Ежов, вдохновленный такой «высокой» оценкой, немедленно, в тот же день направил шифровку всем начальникам УНКВД, в которой под-

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 105.96-107. 

стегивал подчиненных, требуя большей активности в проведении операции. «Несмотря на истечение уже трехнедельного срока формального момента начала операции поляков представление материалов для осуждения идет недопустимо медленно». И далее нарком конкретизировал: «Белоруссия, Московская, Западная, Киевская, Одесская области при большом количестве арестованных представляют на рассмотрение ничтожное количество дел. Свердловская, Челябинская вообще ни одного дела не представили... Приказываю ускорить окончание дел, обеспечить надлежащее оформление, отмечать в каждой сводке количество сознавшихся, также оконченных дел» 1

. О ходе операции нарком НКВД регулярно докладывал Сталину. Можно с полным основанием сказать, что Сталин регулировал размах карательных мер. Помимо известных фактов визирования им списков для Военной коллегии Верховного суда Союза ССР, он регулярно внимательно изучал шифротелеграммы начальников УНКВД с мест и вносил свои коррективы. Например, получив в сентябре 1937 года очередные данные о польской операции, Сталин наложил резолюцию на спецсообщении: «Тов. Ежову! Горбач всякий раз грозится сообщить точные данные почтой или особо, но я еще не видел таких сообщений». На другом сообщении Горбача от 17 сентября он также требовал конкретизации: «Т. Ежову. Не все ясно (см. в тексте), Что за резидентуры? Имена, фамилии. Ст.» 2. 

По мере развертывания операции по инонациональностям происходило расширение ее масштабов, появлялись новые направления. Начальник УНКВД по Западной области А. А. Наседкин и ранее проявлял заметное рвение. Так называемая «латышская» операция стала результатом его инициативы. В ноябре 1937 года он приехал в Москву, чтобы доложить наркому о ходе операций. В беседе Наседкин рассказал Ежову о латышском националистическом центре. Эти сведения якобы были получены на допросах арестованных латышей. Латышский центр представлялся как разветвленная организация, имевшая своих членов и в латсекции Коминтерна, обществе «Прометей» и других объединениях. Ежов оживился и поинтересовался, сколько человек можно арестовать. Исходя из того, что на оперативном учете состояло 5000 человек, из которых взрослые члены семей составляли не менее половины, Наседкин назвал цифру 500 человек. По словам Наседкина, Ежов сказан: «Чепуха, я согласую с ЦК ВКП(б), арестуйте не менее 1500 человек». И пока приказ не поступил, предложил арестовать всех латышей, работающих в НКВД БССР, в латвийском клубе, латышском национальном театре, актив латышских культурных организаций, всех членов секции латышских стрелков Осовиахима и латышей — сотрудников других организаций. 

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 149. Л. 54. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 175,200. 

23 ноября 1937 года Наседкин отправился в Большой театр, где его разыскали и сообщили, что ои приглашен на прием к Сталину. На приеме он рассказал о «латышской контрреволюционной» организации 1. В связи с тем, что он получил высокую оценку в глазах Сталина, в аппарате НКВД не вызвало удивления, одобренное Сталиным его скорое назначение наркомом внутренних дел Белоруссии.

В тот же день, 23 ноября Ежов направил шифротелеграмму в НКВД-УНКВД республик, краев и областей. В течение 48 часов с момента получения телеграммы местные руководители должны были прислать точные данные о латышских организациях различного типа, землячествах, о местах концентрации латышей как в городе, так и деревне, на транспорте, оборонных и других важнейших предприятиях, точные данные о количестве руководителей, членов правления и актива. Вдохновленный встречей со Сталиным и его указаниями, Ежов ориентировал руководителей НКВД республик, УНКВД краев и областей на проведение операции в течение одного дня, которая в дальнейшем должна развиваться по типу польской 2. 

30 ноября 1937 года в управления НКВД была направлена шифротелеграмма № 49990. В ней предлагалось с 3 декабря начать аресты всех латышей, подозреваемых в шпионаже, диверсиях, антисоветской националистической деятельности. Было выделено 8 категорий латышей, подлежавших аресту: 1) находившиеся на учете и разрабатываемые; 2) политэмигранты из Латвии, прибывшие в СССР после 1920 года; 3) перебежчики; 4) руководители, члены правлений и сотрудники местных филиалов общества «Прометей» и латышских клубов; 5) руководители и члены бюро местных отделений общества латышских стрелков при Осовиахиме; 6) бывшие руководители и члены правлений бывших акционерных обществ «Продукт» и «Лесопродукт»; 7) латвийские подданные, за исключением сотрудников диппредставительств; 8) латыши, прибывшие в СССР в качестве туристов и осевшие в СССР. Как и в приказах по репрессированию поляков и харбинцев, особое внимание рекомендовалось обратить на «тщательную очистку» от латышей предприятий оборонного значения, транспорта, спецсекторов, ведающих в различных учреждениях оборонной, мобилизационной, шифровальной работой, зон особого режима и запретных зон. Оформление дел предусматривалось в порядке пункта 6 приказа № 00485 3. 

Деятельность органов государственной безопасности на местах строилась в соответствии с указаниями, поступавшими из центра. В работе по инонациональностям начальники УНКВД руководствовались установками, определенными в приказе № 00485 по полякам, применяя его 

1 На приеме у Сталина. С. 225. 

2 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 2256. Л. 363-364. 

3 Там же. Оп. 6. Д. 588. Л. 394-396. 

к местным условиям. Так, в марте 1938 года нарком НКВД Украины А. И. Успенский докладывал в центр об аресте 1088 болгар. Из спецсообщения следовало, что балканский клуб в Харькове являлся центром шпионско-диверсионной деятельности. Фонды Международной организации помощи рабочим (МОПР) использовались якобы для шпионских целей 1. 

Партийные органы на местах являлись составной частью репрессивного аппарата. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 10 апреля 1938 года при обсуждении работы Тульского обкома партии было принято решение: «Обязать Оргбюро ЦК ВКП(б) по Тульской области в кратчайшие сроки очистить военные заводы от немцев, корейцев, латышей, эстонцев, меньшевиков, эсеров, бывших военнопленных» 2. 

Выполняя установки Политбюро ЦК ВКП(б), некоторые начальники УНКВД в служебном рвении старались перевыполнить плановые показатели. В частности, из Свердловска от Дмитриева в центр пришла шифровка о том, что операция в отношении немцев и поляков закончена и начинается в отношении русских 3. 

Так, операции против инонациональностей фактически были сведены к репрессиям против граждан коренной национальности. На Украине и в Белоруссии в ходе проведения операции против поляков репрессировались также украинцы и белорусы. О ходе проведения операций по инонациональностям дает представление шифротелеграмма от 21 марта 1938 года заместителя наркома внутренних дел М. И. Фриновского начальнику УНКВД по Свердловской области Д. М. Дмитриеву. Следует, однако, отметить, что действия последнего даже в центральном аппарате вызывали негативную реакцию, Фриновский отмечал: «Вами представлены альбомы на 10024 арестованных по польской, немецкой, латышской и другим операциям. По данным этих альбомов: 

1. По немецкой операции Вами арестовано 4142 человека. Из них немцев только 390. В числе арестованных до 20 летнего возраста 215 человек. Почти все арестованные (3968 человек) значатся бывшими кулаками и их детьми и в то же время рабочими (3647 человек). Перебежчиков немцев арестовано только 8. 

2. По польской операции репрессировано 4218 человек. Из них поляков только 390. В числе арестованных 3798 бывших кулаков и их детей, причем, из этого числа 3552 рабочих. Среди них до 20 летнего возраста 161 человек. Перебежчиков поляков арестовано 34. 

3. По харбинцам арестовано 1249 человек. Из них харбинцев всего 42 человека. Бывших кулаков и их детей, являющихся рабочими, арестовано 1003 человека. Перебежчиков арестовано 21 человек. 

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 41. Л. 151. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58.;Д.-255. Л. 21. 

3 Петров Янсен М. -«Сталинский питомец». С. 152. 

4. По латвийской операции арестоваано 237 человек. Из них латышей всего 12 человек. Все арестованные гакже значатся рабочими, бывшими кулаками и их детьми. Перебежчикоп арестовано 28 чел. 

5. По румынской операции арестован всего один румын и одновременно с ним 96 русских. Все они, как ипо другим операциям, рабочие и бывшие кулаки и их дети. Перебежчиков арестовано 4 чел. 

6. По финской операции ни одного финна вообще не арестовано, но зато значатся 5 русских, 8 евреев и 2 прочих» 1. 

26 мая Политбюро ЦК ВКП(б) вновь санкционирует и продлевает до 1 августа упрощенный порядок рассмотрения дел при репрессировании инонациональностей. В этом постановлении отражен наиболее полный перечень представителей различных национальностей, на которых обрушились аресты. К ним относились лица польской, немецкой, латышской, эстонской, финской, болгарской, македонской, греческой, румынской, иранской, афганской, китайской национальностей и харбинцы 2. За период с декабря 1937 года до июня 1938 года НКВД республик, краевые и областные управления получали постановления Политбюро (шифротелеграммы Mb 232 от 1 февраля и № 1160 от 28 мая 1938 года), в которых отражалось основное содержание принятых постановлений и конкретизировались задачи органов госбезопасности. 28 мая Ежов потребовал «при проведении операции добиться исчерпывающей очистки от перечисленных к-p элементов предприятий оборонной промышленности, оборонных цехов, транспорта, территорий укрепленных районов и пограничной полосы. Учесть, что, несмотря на уже проведенные аресты... все еще существуют к-p формирования иноагентуры, проводящие шпионско-диверсионную работу» 3. 

Ряд операций, например, по афганцам и иранцам, можно рассматривать как средство политического давления в целях усиления влияния СССР в сопредельных государствах. 

Первоначально аресты происходили в русле общей борьбы по «выкорчевыванию шпионской агентуры». В конце июля 1937 года органами НКВД в Туркмении одновременно с арестами руководителей партийных и советских органов была раскрыта «шпионско-националистическая организация», представители которой якобы имели в Афганистане связи с повстанческими кадрами из бывших басмачей, с эмигрантскими кругами. Секретарь ЦК КП(б) Туркмении Анна-Мухаммедов сообщал Сталину, что крупную роль в насаждении «шпионско-диверсионной» агентуры и организации повстанческого движения играло афганское консульство в Мерве. В качестве необходимых мер он просил разрешения арестовать всех афганцев, уличенных в «шпионской» деятельности, включая консу-

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 82. Л. 32-33. 

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 23. Л. 34. 

3 ЦА ФСБ. Ф. 3. ОП. 5. Д. 1546. Л. 98. 

ла и его секретаря в Мерве. Сталин согласился: «ЦК ВКП(б) разрешает арест всех уличенных афганских подданных. Вопрос об афганском консуле будет решен в дипломатическом порядке». 

В конце 1937 — начале 1938 года у СССР были достаточно сложные отношения с иранским и афганским правительствами из-за расширения их контактов с Германией. Советское правительство пошло на беспрецедентные меры, арестовав сотрудников афганского консульства в Ашхабаде. 3 января на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о закрытии 4-х иранских консульств в СССР и советских в Иране 1. 

Сталин лично предложил органам НКВД усилить репрессии в отношении иранцев. 17 января 1938 года он поставил перед Ежовым вопрос: «Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и Азербайджане?» 2. 18 января за подписью Ежова в НКВД Азербайджана была направлена шифротелеграмма, в которой ставилась задача немедленно арестовать «всех иранцев - иранских подданных и иранцев, не имеющих ни советских, ни иностранных паспортов». В первую очередь предлагалось арестовать тех, кто подозревался в шпионской, диверсионной, террористической, вредительской деятельности на транспорте, промыслах в городах Баку и Кировобаде. 

В отношении иранцев, проживавших в приграничных с Ираном районах Азербайджана, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение предложить в течение десяти дней принять советское гражданство тем, кто его не получил. Однако даже имевшие советское гражданство иранцы выселялись в Казахстан 3. 

29 января 1938 года была принята директива Ms 202 о репрессиях против иранских граждан. Как отмечалось в этом документе, английская, германская и японская разведки в своей работе против СССР широко использовали иранские разведывательные органы, усиленно развивающие в последнее время антисоветскую националистическую диверсионно-повстанческую и шпионскую работу против СССР. Основными базами и кадрами этой враждебной деятельности являлись якобы иранские национальные диаспоры, религиозные секты, группы реэмигрантов, осевших в республиках Средней Азии и Закавказья, эмигрантские сообщества туркмен, узбеков, казахов, тесно связанные между собой, и др. 

В целях пресечения деятельности иранской разведки на территории СССР в директиве предлагалось с 5 февраля 1938 года одновременно во всех республиках, краях и областях произвести аресты всех иранцев и иранских армян (иностранных подданных и советских граждан), подозреваемых в шпионской, вредительской, диверсионной, повстанческой, националистической и другой антисоветской деятельности. 

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 97. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д:330. Л. 18. 

3 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254а. Л. 89. 

В число подозреваемых входили: 

а) находящиеся на оперативном учете и разрабатываемые; б) перебежчики и политэмигранты из Ирана; в) контрабандисты; г) вожди различных иранских племен, перешедшие в СССР из Ирана; д) руководители реэмигрантских откочевок; е) главари басмаческих банд и активные бывшие бандиты; ж) руководители религиозных сект; з) наиболее видные бывшие служащие существовавших ранее фирм со смешанным англо-иранским капиталом; и) старосты иранских колоний и бывшие подрядчики на караванных путях. 

В документе подчеркивалось, что при проведении операции особое внимание необходимо обратить на тщательную очистку от перечисленных категорий пограничных районов, промышленных предприятий, особенно оборонного значения, транспорта, морских портов, армии, флота, войск НКВД и органов НКВД. 

Оформление дел и их рассмотрение предлагалось производить в порядке пункта шестого оперативного приказа № 00485, то есть разделять арестованных на две категории и представлять дела в альбомном формате. 

После того как в январе 1938 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) иранцы были включены в состав инонациональностей, подлежащих репрессированию, сотрудники НКВД начали их аресты на всей территории СССР. В этой связи заместитель наркома НКВД Киргизии М. Б. Окунев отмечал, что до апреля проходили дифференцированные аресты иранцев и китайцев — в основном перебежчиков, затем началась массовая операция 1. 

Получив одобрение политического руководства страны и широкие полномочия, в НКВД самостоятельно конкретизировали и разрабатывали отдельные линии карательной политики в рамках, определенных решениями Политбюро ЦК ВКП(б). Так, оперативный секретарь ГУГБ НКВД СССР В А. Ульмер отмечал, что в наркомате внутренних дел были разработаны директивы о репрессировании афганцев. Когда он предложил Фриновскому направить их в ЦК ВКП(б) для формального ознакомления и утверждения, последний напомнил, что Ежов является секретарем ЦК, и ничего никуда посылать не надо 2. 

В период массовых репрессий советское руководство одной из острых считало проблему перебежчиков из приграничных государств. Известно, что иностранные разведки под видом перебежчиков часто забрасывали в СССР своих агентов. Ранее подавляющую часть перебежчиков, которые искали в нашей стране политического убежища или лучших материальных условий жизни, составляли дезертиры — прежде всего из польской и румынской армий; перебежчики на южных грани-

1 ЦА ФСБ. АСД Н-15024. Т. 3. Л. 67. 

2 Там же. АСД Р-3266 Т. 1. Л. 32. 

цах откочевывали на нашу территорию из Афганистана и Ирана. Обычно после фильтрации их направляли в глубинные районы страны для свободного проживания. 

Репрессии в отношении данной категории начались с арестов польских перебежчиков. На основании многочисленных спецсообщений из органов НКВД Сталин пришел к выводу, что польские перебежчики представляют серьезную опасность. 5 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «По делам об антисоветской деятельности бывших польских перебежчиков, бывших членов ППС и т. п. разрешить Особому совещанию при Наркоме Внутренних дел Союза ССР назначать тюремное заключение на срок до десяти лет включительно» 1. 

НКВД резко активизировало деятельность на местах. Весьма типичным является донесение начальника УНКВД Омской области К. Н. Валухина от 23 октября 1937 года. Он сообщал, что по состоянию дел на 20 октября в области по польской операции было арестовано 577 человек, из них польских перебежчиков — 379, военнопленных — 35, политэмигрантов и политобменных — 12, членов ППС - 9, за принадлежность к польской националистической контрреволюции — 142 человека. «Сознались» в шпионской деятельности 57 человек. Сталин, прочитав сообщение, дал указание Ежову арестовать еще одного польского «шпиона» 2. 

С 23 октября 1937 года УНКВД в своей деятельности руководствовались оперативным приказом № 00693 по перебежчикам. В нем указывалось на слабую работу оперативников по выявлению агентов иноразведок среди перебежчиков. В приказе была дана негативная оценка деятельности оперативных подразделений, которые из 6 тысяч перебежчиков, задержанных за год пограничной охраной, лишь 224 человека (менее четырех процентов) разоблачили как агентов иностранных разведок 3. Хотя и эта цифра была явно завышенной. 

В соответствии с приказом все перебежчики подлежали аресту, разоблаченные агенты предавались суду Военной коллегии Верховного Суда, остальные подлежали заключению в тюрьмы и лагеря после рассмотрения их дел Особым совещанием. 

В этой связи представляет интерес ход обсуждения проблемы перебежчиков на январском 1938 года совещании, где подводились итоги репрессий. Как только нарком НКВД Белоруссии Б. Д. Берман сообщил что с 1921 по 1936 годы в Белоруссию из Польши перешло около 58 тыс. поляков, состоялся следующий диалог: 

«Ежов. Перебежчик перешел нашу границу, что Вы с ним делаете? 

Берман. Если мы его ловили, мы его сажаем. Наиболее серьезных агентов мы берем себе в КРО в Минск.

1 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 2§4. Л. 156. 

2 Там же. Д. 254а. Л. 6. 

3 ЦА ФСБ. Ф. 66. Oп. 1. Д. 391. Л. 55. 

Ежов. А вот маленький шпик перешел границу, что Вы с ним делаете дальше? 

Берман. Проводим следствие и посылаем справку по его делу и ждем Вашего решения. 

Ежов. Я думаю об упрощении этого дела: как перешел, тут же расстреливать. 

Берман. Нет, Николай Иванович, это будет неправильно, этого нельзя делать, этим на границе мы приучим наших бойцов, что они начнут бить направо и налево... 

Ежов. А вот на той территории он не может бить? 

Берман. С Вашего разрешения может. 

Ежов. Боя винтовки хватит? 

Берман. Боя винтовки хватит, но возникает конфликт - убит на чужой территории» 1. 

Постоянное упоминание об арестах значительного количества «шпионов» среди перебежчиков, способствовало ужесточению репрессий в отношении этих лиц. 1 февраля 1938 года после утверждения на Политбюро ЦК ВКП(б) решения о перебежчиках на его основе был принят меморандум НКВД СССР № 234. Рекомендовалось всех перебежчиков, в отношении которых было прямо или косвенно установлено, что они являются шпионами, предавать суду военного трибунала, в качестве меры наказания предусматривался расстрел. Дела на остальных перебежчиков передавать на рассмотрение Особого совещания и приговаривать к десяти годам тюремного заключения. Раньше эта мнра наказания особым совещанием распространялась только на польских перебежчиков 2. 

Одной из форм репрессий в этот период стало выселение представителей различных национальностей, которые проживали по обе стороны границы. Национальные анклавы в пограничной полосе рассматривались советским руководством как потенциальная база для вербовок агентуры иноразведками. Не исключалась и возможность восстаний в момент вооруженных столкновений. Поэтому в течение июля-октября 1937 года в Политбюро ЦК ВКП(б) принимаются решения об очистке приграничной полосы в Армении, Азербайджане, республиках Средней Азии и Дальневосточном крае. Курды, иранцы, афганцы, китайцы и корейцы насильственно переселялись в глубинные области СССР. Наиболее массовой операцией было выселение в сентябре корейцев из районов, граничивших с Маньчжоу-Го, Монголией и Китаем. Продолжались и операции по депортации населения, в основном из приграничных районов Закавказья, Средней Азии и из Восточных областей. 

1 Хаустов В. Н. Деятельность органов государственной безопасности НКВД СССР в предвоенные годы (1934-1941 гг.) М., 1997. С. 223; ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 14. Л. 43-44. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 156. 

Одновременно принимались решения, которые свидетельствовали не только о том, что шла этническая чистка приграничных районов, но и удаление оттуда «неблагонадежных» элементов. 5 июля 1937 года в связи с установлением более жесткого режима в приграничных районах Армении Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о выселении в течение 3-5 месяцев 500 хозяйств в Казахстан 1. 

В решении Политбюро от 14 июля 1937 года «О пограничном положении в восточных районах» было увеличено число подлежащих чистке регионов, конкретизирован состав переселяемых. На НКВД возлагалась задача выселения неблагонадежных элементов из запретной пограничной зоны Армянской, Азербайджанской, Туркменской, Узбекской и Таджикской ССР 2. 

Наиболее быстро на решение Политбюро ЦК ВКП(б) отреагировал первый секретарь ЦК КП(б) Армении А. Аматуни, который ранее уже определил категории выселяемых. В записке Сталину он отмечал репрессированных в прошлом за контрреволюционные преступления контрабандистов, участников антисоветских выступлений и членов их семей 3. В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 27 сентября 1937 года по Армении к неблагонадежным элементам были причислены и курдские семьи 4.

После интервенции Японии в Китай в июле 1937 года советское руководство было вынуждено принять превентивные меры, чтобы обезопасить Дальневосточный регион страны. 

В отношении лиц корейской национальности эта «мера», по сути, стала депортацией целого народа. Их выселили преимущественно в Казахстан, всего около 180 тыс. человек 5. Исполнение акции было возложено на УНКВД ДВК. 20 августа 1937 года начальник краевого управления сообщал наркому НКВД: «Крайкомом ВКП(б) извещен о предстоящем переселении корейского населения из погранполосы. Крайком намерен возложить эту работу на НКВД. Прошу указаний» 6. Еще до принятия постановления СНК СССР № 1527-349сс от 5 сентября 1937 года о переселении корейцев начальник УНКВД был ознакомлен в крайкоме, возглавляемом Варейкисом, с основными положениями решения ЦК ВКП(б). В нем на органы госбезопасности возлагалась задача не только провести выселение, но и не допустить эксцессов и беспорядков. А они начинались, как только корейское население узнавало о подготовке массовых выселений. На партийном 

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 21. Л. 91. 

2 Там же. Л. 101. 

3 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254 а. Л. 92. 

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 16. 

5 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 14. 

6 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 155. Л. 864. 

собрании руководства колхоза была единогласно принята резолюция о грубейшем нарушении национальной политики в СССР. В результате партийный актив был немедленно арестован. Начальник У11 КВД получил разрешение из центра арестовать всех сопротивлявшихся переселению, рассмотреть их дела на «тройке» и приговорить к 10 годам лагерей. 

Соотечественники за рубежом не остались безучастными к судьбам советских корейцев. Когда было дано указание начать их выселение, у морских берегов Посьетского района ДВК появилось несколько сот корейских и японских катеров и шаланд. Хотя 55 из них были задержаны пограничниками, остальные продолжали стоять недалеко от территориальных вод СССР. В связи с этим начальник УНКВД запрашивал центр о возможности привлечения к операции воинских частей второго эшелона ОКДВА во главе с Блюхером, а также боевых кораблей Тихоокеанского флота, чтобы разогнать скопившиеся у советских берегов иностранные суда, которые могли попытаться вывезти своих компатриотов 1. 

О ходе депортации корейцев из Дальневосточного края Ежов ежедневно докладывал Сталину. Обстановка была достаточно напряженной. В процессе переселения происходили сбои, неизбежные при столь массовой депортации. Узнав из спецсообщения УНКВД Дальневосточного края о несвоевременной подаче эшелонов по вине заместителя председателя крайисполкома Вольского и начальника железной дороги Друскиса, Сталин разразился гневной телеграммой. «Людей, саботирующих дело, кто бы они ни были арестовывать немедля и наказывать примерно. Арестуйте не только Вольского, но десятки Вольских. Передайте Друскису, что над ним будет учинена примерная расправа, если он не проявит должной исполнительности и дисциплинированности». Телеграмму Сталин адресовал И. Варейкису, В. Блюхеру и Г. Люшкову 2. 

О дальнейшем развитии событий рассказал заместитель начальника Особого отдела ОКДВА Л. М. Хорошилкин. Во второй декаде сентября 1937 года его вызвал Люшков и приказал допросить Вольского, который являлся якобы японским шпионом и вместе с Друскисом по заданию японцев срывал операцию по вывозу корейцев из ДВК. На следующий день после допроса Вольский написал короткое заявление о том, что после встречи с японским консулом в Хабаровске он выполнял его директиву о срыве мероприятий по выселению корейцев. Больше ничего в заявлении не было. Начальник УНКВД ДВК Люшков лично исправил показания Вольского: добавил фамилию Друскиса, более подробно описал связи с японцами. Позднее, когда Хорошилкин увидел окончательный протокол, подготовленный другим следователем, он не узнал 

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 155. Л. 221-229. 

2 Лубянка. Сталин и главное управление госбезопасности... С. 352. 

его. «Я увидел, что там записаны как заговорщики и шпионы сотни людей мне совершенно незнакомых. Там проходили группы людей по рыбной и угольной промышленности, по сельскому хозяйству, по крайкому, крайисполкому и другим отраслям хозяйства и промышленности и советским организациям» 1. Несомненно, такой «размах» деятельности Люшкова был вызван вниманием Сталина к операции и его установкой на аресты. Опытный мастер фабрикаций, Люшков представил Сталину показания на многих руководящих лиц партийных, советских и хозяйственных органов. 

Операция по выселению корейцев, а затем и китайцев из приграничной зоны на Дальнем Востоке переросла к началу 1938 года в «чистку» в целях усиления охраны госграницы. Политбюро утвердило план «по выселению антисоветского и неблагонадежного элемента из запретной пограничной зоны Дальневосточного края, Читинской области и Бурят-Монгольской АССР». Одновременно было принято решение о расстреле 12 тыс. человек, содержавшихся в лагерях НКВД, расположенных вблизи госграницы 2. 

Напряженность во взаимоотношениях с Японией самым негативным образом отразилась на населении этого региона, где массовые операции продолжались до осени 1938 года.

Свои особенности имелись в проведении операции по представителям китайской национальности. 22 декабря 1937 года Ежов направил ряд распоряжений начальнику УНКВД Дальневосточного края Люшкову: «Всех китайцев, независимо от подданства, проявляющих провокационные действия или террористические намерения, немедленно арестовывайте». Однако на следующий день он конкретизировал свои указания, отметив необходимость ликвидации китайских притонов. Ежов предложил применять дифференцированный подход: дела на советских граждан, уличенных в антисоветской, шпионской и контрабандистской деятельности должны были передаваться на рассмотрение тройки. Дела на иноподданных в соответствии с установленными правилами передавались в суд, решение которого предусматривало высылку за пределы СССР 3. 

Однако постепенно на китайское население стали распространяться все методы арестов, используемые при проведении операций по инонациональностям. Упоминание китайцев в решении Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 января 1938 года о продлении срока репрессий по национальному признаку до 15 апреля в целях «разгрома шпионско-диверсионных контингентов» стало основанием для того, что они стали рассматриваться в 

1 ЦА ФСБ. АСД Н-15011. Л. 71. 

2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254а. Л. 92. 

3 Сталинские депортаций. 1928-1953. Сост. Н. Л. Поболь, П. М. Полян. М., 2005. С. 101-102. 

качестве объекта репрессий, как и другие национальности 1. Ничальники УНКВД стали в полной мере применять репрессии в отношении этнических китайцев. В начале марта 1938 года Люшков сообщил в центр об аресте в ДВК 5551 китайца, отмечай выявленных среди них «шпионов» и контрабандистов. Одновременно он ставил вопрос об увольнении всех китайцев с оборонных предприятий и воинских частей 2. В середине марта 1938 года начался учет китайского населения на территории Дальневосточного края, поскольку 4 марта Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о переселении китайского населения в Синь Цзян и Казахстан. 

В начале июня того же года Ежов подготовил проект мероприятий по переселению китайских подданных из ДВК в Синь Цзян и Казахстан, включая выделение Совнаркомом денег для переселенцев 3. 

Однако 10 июня 1938 года Политбюро ЦК приняло решение прекратить переселение — за исключением тех, кто дал на это добровольное согласие. Предлагалось расселить китайцев, выселенных из запретных пограничных зон и укрепрайонов, в пределах Дальневосточного края. Арестованные китайцы, исключая осужденных и обвиняемых в шпионаже, диверсии и терроре, освобождались из-под стражи 4.

11 июня Ежов направил шифротелеграмму в Дальневосточный край, в которой дал разъяснения по поводу сложившейся ситуации: вопрос о прекращении переселения поставил перед правительством СССР поверенный в делах Китая. Нарком объяснял Люшкову: «Правительство СССР, исходя из дружественных отношений с Китаем и учитывая, что производилось не принудительное выселение китайцев, а добровольный их выезд в Синь Цзян, пошло навстречу пожеланиям, проживающих в ДВК китайских граждан». Далее Ежов изложил основные положения решения Политбюро ЦК ВКП(б) и прежде всего главное: «массовые аресты китайцев прекратить» 5.

Поскольку основные события, связанные с репрессиями в отношении китайского населения, разворачивалась на Дальнем Востоке, столь резкое изменение курса карательной политики могло повлиять на ее главного исполнителя — начальника УНКВД ДВК Люшкова. Он понимал, что его могли сделать ответственным за предшествующую активность, как это произошло с арестованными Булахом, Заковским, Леплевским, проявившими в свое время заметное служебное рвение. Возможно, данное обстоятельство предопределило решение Люшкова бежать за границу. Всего при проведении так называемых «национальных операций» за 1937-1938 годы было арестовано более 300 тыс. человек. Таким образом, 

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. д. 22. Л. 113. 

2 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 40. Л. 48 

3 Там же. Д. 3. Л. 81-83. 

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 23. Л. 80. 

5 Сталинские депортации. 1928-1953. С. 103-104. 

из общего количества арестованных органами госбезопасности за эти два года более 66 процентов стали жертвами так называемого «кулацкого» приказа № 00447 и операций по инонациональностям.

---