Операция против «кулаков и антисоветских элементов»

 
Выступление наркома внутренних дел Ежова на июньском 1937 года Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года можно рассматривать в качестве теоретического обоснования дальнейшего развертывания репрессий не только в отношении партийно-советской номенклатуры, но и различных категорий советских граждан, что фактически стало сигналом к началу к массовых репрессий. В его выступлении подчеркивалось, что органы НКВД раскрыли ряд «фашистских антисоветских» формирований из числа бывших троцкистов, зиновьевцев, правых, эсеров и других. Участники пленума получили материалы НКВД об этих организациях в различных областях с указанием количества арестованных.
Развивая «тезисы» о всеобъемлющем заговоре, Ежов отметил, что главной задачей участники антисоветских формирований ставили свержение советской власти и восстановление капитализма в СССР. Нарком изложил план заговорщиков по свержению советского правительства, который якобы предусматривал организацию «дворцового переворота», осуществленного путем вооруженного восстания при поддержке иностранными интервентами. После поражения страны — в случае войны с фашистскими государствами — заговорщики пойдут на политические и территориальные уступки победителям и придут к власти.
Необходимость развертывания массовых репрессий по всей стране Ежов обосновывал фантастическими планами, разработанными в НКВД: якобы участники антисоветских формирований перевели все свои организации на службу иностранных фашистских разведок, по заданию которых выполняли все шпионские поручения. На случай войны они подготовили кадры диверсантов, которые организовывали диверсии в целях ослабления оборонной мощи Союза на ряде важнейших участков народного хозяйства и на оборонных предприятиях; широко развернули вредительскую работу в народном хозяйстве; готовили и вербовали кадры повстанцев из числа бывших партизан, белого казачества, кулаков, переселенцев, уголовников и других для организации восстания; организовали широкую сеть террористических групп, в задачу которых входил индивидуальный террор против вождей партии и советского правительства 1.
Развертывание репрессий в отношении населения страны Ежов обосновывал утверждением об объединении оппозиционных групп с несуществующими антисоветскими формированиями. Так, в Западной Сибири руководители организации правых якобы объединились с партизанско- повстанческимим кадрами среди спецпереселенцев. Антисоветская казачья организация, связанная с РОВСом, была «раскрыта» в Оренбургской области. А правотроцкистская группа в Азово-Черноморском крае

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 20. Л. 187-191.

и Орджоникидзевской области во главе с Шеболдаевым, Пивоваровым, Лариным и другими, по словам Ежова, готовила крупные антисоветские казачьи и партизанско-повстанческие формирования.
 Выступление Ежова, в котором он представил участникам пленума фантастическую картину масштабной «контрреволюционной» деятельности, фактически стало установкой для последующих действий партийного руководства и органов государственной безопасности по ликвидации «вражеских формирований» и организаций по всей стране.
Первым шагом на пути создания чрезвычайных органов стало возникновение внесудебной тройки в Западно-Сибирском крае, образованной по решению Политбюро ЦК ВКП(б) 28 июня 1937 года в период работы июньского пленума. Ее появление стало закономерным итогом общей оценки ситуации в стране.
 На протяжении мая-июня 1937 года Ежов регулярно направлял Сталину сообщения от руководителей республиканских, краевых, областных НКВД-УНКВД о различных повстанческих организациях. На основе этой информации предполагалось внушить Сталину, что в СССР действует «пятая колонна». Нарком НКВД Казахской ССР Залин «раскрыл» повстанческие организации Семиреченского казачества в Алма-Атинской области, руководители которой якобы поддерживали связи с японским полковником-эмигрантом Полторацким, находящимся в Китае 1. В Мурманске и Кировске казачьи антисоветские формирования установили связи с Пражским центром РОВСа 2. Из Азово- Черноморского края поступали сведения о казачьих формированиях, имевших выходы на зарубежные центры 3.
 В различных регионах СССР усиливалось преследование командиров и рядовых участников партизанских отрядов в годы Гражданской войны. Основанием для разработки стало выражение ими недовольства политикой советской власти в деревне.
Популярных среди населения бывших командиров Красной Армии органы госбезопасности представляли руководителями заговоров. 19 июня Сталин получил от Ежова сообщение, что директор Кубанского рисового совхоза, в годы Гражданской войны командир 1-го конного корпуса Д. П. Жлоба группировал вокруг себя бывших красных партизан. Ежов сообщал, что он оказывал помощь казакам, пострадавшим от наводнения после неурожайного года, однако, как следовало из показаний председателя Орджоникидзевского крайисполкома, при этом подчеркивал: «Вот Вам советская власть не помогает, а Жлоба помогает».
Вывод был сделан такой: Жлоба организовал «значительную группу преданных ему людей, способных к выполнению любых поручений по

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 153. Л. 326.
2     Там же. Л. 97.
3     Там же. Д. 76. Л. 133-134.

террору и повстанчеству». Для Сталина голословных заявлений было достаточно, чтобы дать указание Ежову: « За арест. Ст.» 1.
Тревожные сообщения поступали из НКВД Украины. Нарком внутренних дел Украины 21 июня 1937 года докладывал о возвращении тысяч спецпереселенцев, которые якобы вступали в различные антисоветские организации, что создавало реальную угрозу советской власти 2.
Поэтому неудивительно появление идеи о возобновлении деятельности специальных внесудебных троек, которые действовали в период коллективизации. Инициатива принадлежала начальнику УНКВД Западно- Сибирского края С. Миронову и секретарю крайкома Р. Эйхе. После окончания февральско-мартовского 1937 года пленума ЦК ВКП(б) они оба активно проводили аресты среди всех слоев населения края, подчеркивая особую насыщенность края спецпереселенцами 3.
Среди поступавших к Сталину накануне июньского пленума спецсообщений наиболее тревожными были донесения из Западно-Сибирского края. В местном УНКВД разрабатывалось дело «Аристократы», по которому проходили высланные представители дворянских родов. Вместе с преподавателями Томского государственного университета и медицинского института они входили в придуманный чекистами «Союз спасения России». Используя в качестве «доказательства» факт заграничных командировок преподавателей, Миронов включил в показания арестованных данные об их встречах с руководителями РОВСа. Все эти материалы он регулярно направлял в ГУГБ НКВД. Ежов заинтересовался его сообщениями и дал указание развить эту линию. 2 июня заместитель наркома Фриновский писал Миронову: «Нарком придает этому делу большое значение. Надо заняться выходами на РОВС» 4. Миронов начал активно выполнять полученные указания и фабриковать данные о деятельности разветвленной антисоветской организации по образу и подобию придуманной Ежовым в центре.
Уже 14 июня 1937 года Ежов направил Сталину спецсообщение о том, что бывший генерал-майор Н. А. Эскин, счетчик из новосибирского Горпроекта, по указанию зарубежного руководства РОВСа якобы принял на себя с 1935 года общее командование всеми организациями. В состав антисоветских формирований входили «Сибирское бюро партии социалистов-революционеров», которое возглавлял бывший председатель Иркутской земельной управы И. X. Петелин, работавший преподавателем на курсах командного состава Западно-Сибирского пароходства. На него «возлагалась» задача поддерживать связи с японским консулом в Новосибирске. Эскин «руководил» и боевыми отрядами, сформиро-

1     АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 309. Л. 137-138.
2     ЦА ФСБ. Ф.3. Оп. 4. Д. 97. Л. 216-218.
3     Папков С. А. Сталинский террор в Сибири. С. 196-197,204.
4     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 920. Л. 133.

  ванными из числа спецпереселенцев Нарыма и Кузбасса, возглавляемые бьшшими белыми офицерами. Первоначально Миронов отметил 10 боевых отрядов и 2 террористические группы 1.
Демонстрируя высокий уровень своей работы, Миронов не ограничился упоминанием японского консула и «вышел» на межгосударственный уровень связей внутренних врагов с заграницей. 9 июня он испугал центр сообщением о том, что на территории Монголии вблизи границ СССР созданы японские резидентуры. Для захвата приграничных территорий СССР агенты японских спецслужб провели многочисленные закладки оружия, а в качестве вооруженной силы намеревались использовать монгольских лам. В дальнейшем его информация будет использована Ежовым для того, чтобы способствовать назначению Миронова полпредом в Монголию, где он примет самое активное участие в репрессиях 2.
Из общего анализа адресованных Сталину спецсообщений, складывалось впечатление об уязвимости положения СССР. Особенно в приграничных областях и республиках, где, по «сведениям» НКВД, возникли и готовы были действовать многочисленные повстанческие формирования. Из спецсообщений следовало, что руководители повстанческих отрядов поддерживали связи с эмигрантскими центрами и имели поддержку со стороны враждебных советскому государству приграничных государств.
22 июня 1937 года Ежов направил только членам комиссии по рассмотрению секретных вопросов Политбюро ЦК ВКП(б) очередное донесение Миронова и просил поддержать его предложение, согласованное с секретарем крайкома Эйхе о создании внесудебной тройки 3.
Сразу после окончания июньского пленума ЦК ВКП(б), параллельно с развертыванием репрессий против так называемых правотроцкистских антисоветских формирований, 2 июля 1937 года Политбюро принимает постановление об антисоветских элементах. В телеграмме Политбюро всем секретарям обкомов, крайкомов ЦК нацкомпартий предписывалось: совместно с представителями НКВД взять на учет возвратившихся на родину кулаков и уголовников, высланных в разное время в северные и сибирские районы, а затем вернувшихся и ставших главными зачинщиками антисоветских и диверсионных преступлений в колхозах и совхозах, на транспорте и в некоторых областях промышленности. Наиболее враждебных из них рекомендовалось немедленно арестовать, в административном порядке оформить дела на них и расстрелять решением тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные, должны быть переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б)

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 153. Л. 123.
2     Там же. Л. 211.
3     См. док. № 2 Приложения.

предложил в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество лиц, подлежащих как расстрелу, так и высылке. Подготовка операции растянулась до конца июля.
В июле начальники УНКВД совместно с партийным руководством занимались составлением списков тех, кто подлежал преследованию. Некоторые управления, НКВД и партийные органы, например в Чувашии, Якутии и др., исходя из реальной обстановки в областях, представили незначительные цифры репрессированных.
Для того чтобы сориентировать руководство УНКВД в ситуации и подчеркнуть политическую важность установок Политбюро ЦК ВКП(б), Ежов 16 июля 1937 года провел в Москве совещание. Сохранились свидетельства его участников. Так, начальник УНКВД Западно-Сибирского края Миронов показывал, что начальники управлений докладывали о результатах подготовительной оперативно-следственной работы и массовых операций. Он лично уведомил Ежова, что арестованные недостаточно убедительно указывают на причастность к контрреволюционным преступлениям других лиц. Ежов советовал арестовывать всех, а потом уже отсеивать тех, на кого не будет показаний. В отдельных случаях нарком допускал — с разрешения начальника управления НКВД — применение физических мер воздействия. Там же. на совещании, он резко критиковал тех начальников управлений, которые проявляли оперативную инертность, у которых «нет никакого разворота, несмотря на то, что многие областные и краевые управления уже взяли полный разбег по вскрытию контрреволюционных формирований внутри партии и вне ее» 1.
О     направленности его доклада свидетельствовала и срочная шифровка, переданная 19 июля в Уфу начальником УНКВД Башкирской АССР, в которой он после совещания увеличил в 2 раза первоначальное количество лиц, подлежащих репрессии. «Необходимо согласие обкома с тем, — подчеркивал начальник УНКВД, - чтобы Быкин (первый секретарь обкома ВКП(б)) телеграфировал эти окончательные цифры ЦК» 2.
В исключительных случаях, например, в Якутской АССР, тройка не участвовала в проведении операции по приказу № 00447. Начальник республиканского НКВД И. А. Дорофеев уверял центр, что в Якутии нет кулаков, она «не представляет интереса для иностранной разведки, поскольку здесь нет промышленности, армии и других военных объектов» 3.
31 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило оперативный приказ НКВД СССР N° 00447, в котором ставилась задача «раз и на-

1 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5 тт. / 'Г. 5. 1937-1939. Кн. 1. 1937/ Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг.- М.: РОССПЭН. 2004. С. 602-603.
2     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 147. Л. 372.
3     Petrov N. Tod nach PlanSbllr Der operative NKWD-Befehl Nr. 00447. C. 8. Hamburger «Arbeitstgung Stalinistischer Terror, Massenrepressalien, Gulag» 21-22. Februar 1998).

всегда покончить» с антисоветскими элементами. В нем были значительно расширены контингенты, подлежавшие репрессии. Наряду с кулаками, в состав репрессируемых включались представители различных политических партий: эсеров, меньшевиков, дашнаков, мусаватистов и т. д.; бывшие «белые», «бывшие» люди, каратели, бандиты, переправщики, скрывшиеся от репрессий реэмигранты, «церковники» и сектанты. Расширение контингента во многом стало результатом инициативы, проявленной партийным руководством и управлениями НКВД на местах.
9 июля начальник УНКВД Западной области В. А. Каруцкнй, сообщая о том, что материалы, поступившие из районов, требуют тщательной проверки из-за отсутствия учетных данныхо предложил включить в состав репрессируемых активных сектантов. Начальник УНКВД Северной области Б. А. Бак отметил значительное количество заключенных в тюрьмах, которых можно репрессировать. Миронов, рапортовавший 10 июля о первом заседании тройки в ЗСК, просил расширить права тройки и кроме кулаков рассматривать там дела на всех «бывших» и белогвардейско-эсеровский актив 1.
На протяжении всего периода проведения «кулацкой» операции постоянно появлялись новые категории лиц, подлежащих репрессиям. В проекте директивы, подготовленной по итогам поездки Ежова на Украину в феврале 1938 года, ими являлись: «а) офицерский и командный состав и добровольцы белой, петлюровской и гетманской армий; 6) атаманы, главари, организаторы банд, повстанческих организаций и антисоветских восстаний; в) реэмигранты; г) представители царской, петлюровской, германской и белой администрации; д) бывшие активные участники украинских националистических организаций; е) лица, связанные с зарубежными украинскими националистическими организациями и деятелями, и при отсутствии их агентурного использования; ж) черное и белое духовенство, проникшее в промышленные предприятия, на транспорт, и духовенство, связанное с закордоном; з) сектантские руководители и проповедники; и) бывший руководящий и кадровый состав антисоветских партий (эсеры, кадеты, меньшевики, сионисты, боротьбисты, анархисты) и члены этих партий, боровшиеся против советской власти во время гражданской войны и позже; к) бывшие контрразведчики, полицейские, вартовые, жандармы и каратели; л) бывшие кулаки; м) бывшие фабриканты и помещики; н) бывшие члены «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела» и активные черносотенцы; о) все подучетные элементы, на которых имеются конкретные компрометирующие материалы, если они не охватываются перечисленными выше категориями» 2.

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 154. Л. 774,731,711.
2     Там же. Ф. 3. Оп. 5. Д. 4. Л. 2-15.

Наряду с Украиной такая же конкретизация отмечена и в ходе репрессий в Дальневосточном регионе. После бегства Люшкова новый начальник УНКВД ДВК Г. Ф. Горбач сразу после назначения развернул активную деятельность и в начале июля 1938 года дал распоряжение составить списки для арестов в соответствии с приказом N° 00447. Очевидно, Ежов дал ему указания активизировать операцию по антисоветским элементам, поскольку уже в конце июля 1938 года ЦК ВКП(б) утвердило дополнительный лимит. В приказе назывались: «бывшие офицеры, бывшие белые офицеры, бывшие белые добровольцы, купцы, помещики, торговцы, кулаки, в особенности бежавшие из ссылки и возвратившиеся из лагерей, бывшие чиновники, бывшие военнопленные германские, австрийские, чехи, ведущие антисоветскую деятельность, эсеры, меньшевики, анархисты, казачьи авторитеты, участники ТКП, сибирские областники, белые эмигранты, сектанты, церковники, контрабандисты, бандиты и бандпособники, переправщики и содержатели явочных квартир» 1.
Приказ N° 00447 стал основой для произвола и беспорядочных арестов. В пункте 1 и 2 раздела о контингентах, подлежащих репрессии, речь шла о кулаках. В пункте 3 указывались «социально-опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий, или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою преступную деятельность», а в пункте 5 о «наиболее враждебных и активных участниках ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских, повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований».
Участие именно в такого рода организациях и формированиях было главным пунктом надуманных обвинений, которые выдвигались против рабочих, крестьян, служащих и интеллигенции, ставших жертвами массовых репрессий. Таким образом, с одной стороны, из общей массы населения выделялись категории «социально-чуждых» и «социально-опасных» — по терминологии того периода, а, с другой — намечались понятные для сотрудников управлений и отделов государственной безопасности НКВД СССР направления деятельности.
В сравнении с телеграммой Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937  года об антисоветских элементах в приказе N° 00447 ужесточались и меры наказания. Первоначально речь шла о высылке менее активных в различные районы страны по указанию НКВД. Теперь, согласно приказу, кулаки, уголовники и другие антисоветские элементы разбивались на две категории. К первой относились все наиболее враждебные. Они подлежали немедленному аресту и после рассмотрения их дел на тройках - расстрелу. Kq второй категории относились все остальные,

1 ЦА ФСБ. АСД Н-15301. Т. 11. Л. 21-22.

менее активные, но все же враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по решению тройки.
 Был определен и персональный состав республиканских, областных и краевых троек, возглавляемых, как правило, начальником УНКВД, а членами являлись секретарь соответствующего партийного органа и прокурор. Политбюро утвердило и общую цифру репрессируемых - 298950 человек.
Данные, представленные с мест, и цифры лимитов для краев и областей, зафиксированные в приказе, свидетельствовали об определенном расхождении между количественными показателями для репрессирования. В результате произошло определенное сокращение их числа 1.
С разъяснением по этому факту выступил на январском 1938 года совещании руководящего состава НКВД замнаркома Фриновский. Он назвал главное отличие данной массовой операции от предшествующих — ее «политическую целеустремленность». Фриновский отмечал, что впервые перед органами государственной безопасности была поставлена задача в результате массовой операции с «корнем елико возможно вырвать всю разновидность контрреволюции». И без этой операции «разговаривать о том, что мы могли бы справиться с этой контрреволюционной работой, была бы по существу борьба с водяной мельницей».
 Далее он напомнил участникам совещания о мизерных цифрах, которые представили ряд начальников УНКВД при подготовке кулацкой операции из-за отсутствия на местах учета кулаков. В итоге количество лиц, подлежащих репрессиям, все равно оказалось достаточно большим, но их численность была «сознательно товарищем Ежовым преуменьшена, чтобы дать возможность аппарату постепенно и глубоко взяться за эту операцию...» 2.
В процессе следствия по делам арестованных руководителей областных и краевых управлений НКВД многим из них вменялось в вину уничтожение результатов учетных данных по некоторым категориям граждан. Однако ликвидация этих списков была результатом предшествующих мер по смягчению карательной политики. В 1927 году 15 октября ВЦИК, например, принял постановление «Об амнистии». В его развитие — согласно приказу ОГПУ от 23 ноября того же года —     освобождались от дальнейшего содержания под стражей все осужденные по приговорам судов или административных органов за контрреволюционную деятельность в годы гражданской войны по первое

1 Юнге М., Биннер К. Как Террор стал «Большим». Секретный приказ № 00447 и технология его исполнения М. 2003. С. 25
2     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 14. Л. 264 -265.

января 1923 года. Снимались также с особого учета бывшие офицеры и военные чиновники белых армий.
 Таким образом, первоначальное сокращение показателей на основании приказа № 00447 вызывалось скорее желанием руководства НКВД перестраховаться от невыполнения намеченных планов по количеству репрессированных. Это объяснялось стремлением обязательно выполнить политический заказ Сталина и его ближайшего окружения.
Начало этой операции было намечено на 5 августа 1937 года, но в некоторых областях к ней приступили ранее установленного срока, поскольку в телеграмме Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось о немедленном расстреле арестованных «антисоветских элементов». На совещании в Москве, которое проводил Ежов, начало операции планировалось на 28    июля 1.
Несмотря на проведенное наркомом 16 июля 1937 года предварительное совещание с начальниками УНКВД, некоторые руководители не только начали операцию раньше времени, но даже сумели превысить плановые цифры по арестам, поскольку восприняли значение данной операции как решение важнейшей государственной задачи.
31 июля, на момент утверждения оперативного приказа № 00447 в Центр поступила шифротелеграмма наркома НКВД Крымской АССР К. А. Павлова. Он рапортовал о проведенных в ночь с 28 на 29 июля арестах. Лимит для автономной республики был утвержден в количестве 1500 человек. Однако этот лимит был превышен: арестовали 1019 кулаков и 636 уголовников. В связи с завершением операции Павлов просил увеличить намеченные для ареста квоты по обеим категориям. О том, что у руководства не было никакого представления о том, как будет реализовываться операция, свидетельствовала реакция Фриновского, который отвечал за подготовку приказа и в дальнейшем контролировал ход ее проведения. На шифротелеграмме он написал ответ Павлову, что «цифра увеличена не будет» 2.
Другие руководители УНКВД рапортовали о значительном превышении количества арестованных по сравнению с теми цифрами, которые представили их предшественники. Начальник Омского управления Г. Ф. Горбач 1 августа сообщал Ежову, что «в первоначальных цифрах, представленных т. Салынь, намечалось к изъятию по первой категории 479 человек. Проведенной ударной работой по состоянию на 1.8. с. г. арестовано по первой категории всего 3 008 человек...». В ответной шифротелеграмме Ежов оценил активность начальника УНКВД: «Нарком одобряет действия Горбача» 3.

1     Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец»... С. 102-103.
2     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Я 154. Л. 400.
3     Там же. Л. 363.

Установленные по приказу № 00447 лимиты для репрессирования по первой категории были исчерпаны к началу сентября. Докладывая Сталину о первых итогах операции по антисоветским элементам, Н. Ежов сообщал Сталину, что на 1 сентября «операция но арестам наиболее враждебных бывших кулаков, уголовников и других контрреволюционных элементов, отнесенных к первой категории, закончена по большинству областей Союза ССР». Было арестовано 146 225 человек. В спецсообщении Ежов выделил определенные категории групп и организаций. Самыми многочисленными были аресты за участие «в кулацких, вредительских, диверсионных и повстанческих группах и организациях» преимущественно в колхозах и совхозах - 19 523 человека; в белогвардейских и военно-казачьих повстанческих организациях и группах - 2 331 человек; групп и организаций, созданных членами антисоветских партий - 1 673 человека; церковно-сектантских, повстанческих и фашистских групп и организаций - 710 человек; диверсионных, шпионских и террористических групп и организаций - 467 человек; националистических групп и организаций - 319 человек; за участие в бандитских формированиях - 140 человек».
В общей массе арестованных выделяется категория так называемых социально-опасных элементов. В Переславском районе Ярославской области за участие в диверсионно-повстанческой организации было арестовано 2 бывших кулака, 7 кулаков, вернувшихся из ссылки, эсеров — 4, бывших участника восстания, отбывшие ссылку и один исключенный из ВКП(б). В Западной области раскрыли крупную повстанческую организацию, по делу которой арестовали 102 человека, в основном «баптистов-антивоенников». В Челябинской области был арестован епископ Вяткин, а во главе организации стоял духовный совет, которым руководил священник, бывший белый офицер Бармотов.
 Нарком внутренних дел подтверждал, что учет так называемых контрреволюционных элементов, был далеко не полным, и данные о количестве подлежащих репрессированию, сообщенные начальниками УНКВД, не соответствовали действительности. В краях и областях имелось еще значительное число контрреволюционных элементов, подлежащих учету и аресту. По словам Ежова, «... следствие направляется к исчерпывающему выявлению всех очагов вскрытого в процессе операции широкого контрреволюционного подполья». Фактически это было предложение продолжать операцию.
В спецсообщении описывалась обстановка, в которой протекала операция. Наряду с заявлениями о «большом подъеме политической и производственной активности» нарком отмечал «активизацию контрреволюционных элементов, пытающихся путем агитации и распространения слухов спровоцировать в массах растерянность, панику, недовольства и попытки укрыть подлежащих аресту» 1.

1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 105. Л. 101-14.

Более наглядно реальное отношение части населения к советской власти проявилось в ходе выборов по новой Конституции в Верховный совет СССР в декабре 1937 года. Из десятков городов шла информация о листовках, в которых критиковалась политика партии. Из Краснодара поступило сообщение о том, что неизвестные авторы распространяли листовки, в которых содержалось обращение к народу с призывом, дискредитирующим выборы: «Не надо голосовать, пусть проходит единогласно». В Свердловске в знак протеста в бюллетени вписали фамилии Бухарина, Рыкова, Томского. В ряде городов были отмечены случаи появления листовок, в которых наряду с критикой антидемократического режима осуждались и репрессии. «Голосуйте против массовых арестов, тюрем, голода, диктатуры Сталина», — призывали неизвестные авторы в листовках, появившихся в центре Владивостока в ночь на 11 декабря 1.
Однако подобные факты являлись скорее исключением, чем правилом, операция в целом протекала без серьезных эксцессов.
Руководство НКВД СССР ставило в пример начальников тех УНКВД, где не только был выполнен установленный Политбюро ЦК ВКП(б) план по расстрелам, но и откуда поступали шифровки с просьбами продлить сроки репрессий и увеличить «лимиты». Инициатива расширения масштаба репрессий исходила и снизу - от секретарей крайкомов и обкомов. Осенью 1937 года в докладной записке на имя секретаря ЦК Жданова секретарь Карельскою обкома ВКП(б) Никольский сообщал о вскрытой органами НКВД «контрреволюционной повстанческой» организации, куда входили и секретари райкомов партии, арест которых был санкционирован обкомом. Поскольку «контрреволюционеров» оказалось больше, чем было предусмотрено показателями, утвержденными в ЦК, Карельский обком ВКП(б) просил ЦК ВКП(б) разрешить «тройке» приговорить к расстрелу не 300, а 550 человек, чтобы «все активные контрреволюционные повстанческие элементы, их гнезда были уничтожены». Жданов, переадресуя послание Ежову, просил его «поддержать это дело» 2.
В июле 1937 года в телеграмме Сталину представитель комиссии партийного контроля Френкель резко критиковал работу начальника УНКВД по Куйбышевской области Попашенко, который не обеспечил нужного уровня борьбы с контрреволюцией. В дальнейшем он вновь писал вождю и высказывал политическое недоверие начальнику УНКВД и в конечном итоге добился того, что Сталин на очередном донесении от 20 сентября 1937 года написал: « Т. Ежову. Попашенко надо отозвать из Куйбышевского края» 3. 27 сентября Политбюро ЦК ВКГ1(б) утвердило его назначение начальником Административно-хозяйственного управления НКВД.

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 163. Л. 701.
2     Там же. Д. 69. Л. 270, 280.
3     РГАСПИ. Ф. 558. Oп. 11. Д. 420. Л. 98 об.

В октябре 1937 года Френкель «вскрыл» нарушения, которые допускал бывший начальник УНКВД. Они заключались в том, что тот часто не принимал участия в заседании тройки, а только подписывал протоколы, перепоручая эту работу своему оперативному секретарю и заместителю прокурора по спецделам, кандидатуры па должность которых не были утверждены Политбюро ЦК ВКП(б).
Первоначально вопрос о санкциях на аресты и размах операции по «кулакам» и уголовным элементам свыше установленных лимитов решался на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б). С 12 октября 1937 года Сталин разрешил Ежову самостоятельно определять количество лиц, подлежащих аресту в ходе «кулацкой» операции в рамках установленных по областям лимитов. На шифротелеграмме секретаря Башкирского обкома ВКП(б) с просьбой об увеличении лимита он написал: «Т. Ежову. Надо увеличить по обеим категориям на...». То есть он оставлял на усмотрение наркома внутренних дел определять количество подлежащих репрессированию лиц 1.
Уже 20 октября практически во все местные органы НКВД были направлены подписанные Ежовым шифротелеграммы об увеличении лимитов по «кулацкой» операции. В дальнейшем, в ноябре-декабре 1937  года положительные ответы из центра на просьбы начальников УНКВД об увеличении лимитов в некоторых случаях давались буквально через несколько часов после получения запросов с мест. Но нет официальных подтверждений, что вопрос о выделении лимитов для республик, краев и областей Ежов решал самостоятельно. Наоборот, в декабре 1937  года, когда операция по «антисоветским» элементам официально завершалась, а с мест продолжали поступать запросы на увеличение лимитов, Ежов накапливал просьбы. Например, все запросы начальников управлений от 8 декабря были утверждены только 15 декабря 1937 года, что свидетельствовало о том, что количество лиц, подлежавших репрессированию, согласовывалось в руководящих инстанциях, то есть в ЦК партии. Это не исключало того, что нарком внутренних дел имел определенную самостоятельность в определении количественных показателях лимитов для республик, краев и областей. Однако решающую роль играло Политбюро ЦК ВКП(б), которое утверждало дополнительные лимиты. Так в январе 1938  года были даны дополнительные «лимиты» в республики и области, а сроки проведения операции продлены до 15 марта 1938 года 2.
Четко прослеживалась тенденция выделения расширенных лимитов республикам, краям и областям, имеющим общие границы с иностранными государствами, что свидетельствовало о задачах «чистки» приграничных регионов. В феврале 1938 года Ежов выезжал на Украину. На совещании он обрушился на оперативный состав органов госбезопасно-

1     Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности... С. 386.
2     АП РФ. Ф. 3. Oп. 58. Д. 6. Л. 52.

сти с обвинениями в том, что они недостаточно основательно «почистили» республику. Только в январе лимиты для УССР были увеличены на б тысяч человек, а после инспекции наркома 17 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) разрешило дополнительно арестовать еще 30 тысяч кулацкого и прочего антисоветского элемента.
После бегства за границу начальника УНКВД ДВК Люшкова в июне 1938 года заместитель наркома Фриновский выезжал для расследования причин его измены. 29 июля 1938 года он направил в центр телеграмму, в которой ставил вопрос о выделении дополнительного лимита для репрессий на Дальнем Востоке, мотивируя это тем, что здесь была проведена слабая «чистка». 31 июля 1938 года Политбюро санкционировало дополнительный лимит для ДВК в количестве 15 тысяч человек по первой категории и 5 тысяч по второй 1.
В процессе выполнения приказа № 00447 Сталин неоднократно конкретизировал направления деятельности, акцентировал внимание на приоритетах в репрессивной политике. 13 ноября 1937 года Мехлис переадресовал ему письмо бывшего редактора газеты «Звезда», в котором шла речь о влиянии церкви в Белоруссии, Сталин дал указание: «Т. Ежову. Надо бы поприжать господ церковников» 2.
По указанию Ежова начальник Секретно-политического отдела ГУГБ 15 ноября направил на места шифротелеграмму, в которой ставилась задача в течение суток представить в центр материалы об итогах работы по арестам церковников и сектантов за период с августа по ноябрь 1937 года 3. Не подлежит сомнению, что нарком внутренних дел хотел доложить о проведении органами государственной безопасности под его руководством операции, в ходе которой были произведены многочисленные аресты и осуждены значительное количество епископов, попов, монахов, церковного актива, сектантских проповедников. В конце ноября записка была составлена и направлена Сталину 4.
В период развертывания массовых репрессий руководители управлений НКВД на местах из-за отсутствия учетных данных испытывали трудности с представлением оснований, достаточных для рассмотрения дел вне суда, на заседании «тройки». В этой связи представляет интерес разъяснение Фриновского, например, относительно арестов церковников и сектантов. «Если церковники и сектанты ведут’ у вас контрреволюционную деятельность, они в общем порядке подлежат аресту и наказанию в соответствии со степенью тяжести их преступлений, — телеграфировал он в Ижевск. - Если же церковники и сектанты состоят в повстанческих, террористических, фашистских и бандитских формированиях

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 68. Л. 253; АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 189.
2     РГАСПИ. Ф. 558. Oп. 11. Д. 421. Л. 6.
3     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2255. Л. 135-136.
4     См. док. № 18 Приложения.

(пункт 3 раздела 1 приказа), то они подлежи г репрессированию по 1 или 2 категории» 1. По сути, такое разъяснение стило подсказкой для руководителей местных органов НКВД о путях массового репрессирования различных слоев населения.
Сталин лично расширял сферу применения внесудебных репрессий. 10 ноября 1937 года первый секретарь Свердловского обкома ВКП(б) Столяр сообщал генсеку о двух крушениях на железной дороге им. Кагановича. В связи с этим он просил организовать открытые показательные процессы. Свою просьбу Столяр мотивировал тем, что крушения якобы являлись ответом на процесс по делу Тухачевского. Сталин, отметив 11 ноября, что данное предположение является «сомнительным делом», предложил: «Проведите через тройку дела по диверсионным актам на дороге им. Кагановича с применением к виновным расстрела» 2. Сталин дал указание об упрощении процесса вынесения приговоров по данным делам. Ранее подобные дела о крушениях — по решению Политбюро ЦК ВКП(б) — регулярно рассматривались в судах или на заседаниях Военной коллегии Верховного суда СССР, военных трибуналов. Расследования дел поручалось НКВД. Например, 23 сентября 1937 года Политбюро приняло постановление: «Предложить НКВД мобилизовать лучшие силы революционного сыска для выявления всех виновников крушения воинского поезда у станции Арзамас» 3.
Из допросов сотрудников органов НКВД известно, что первоначально дела о диверсиях представляли значительную трудность, поскольку они рассматривались на Военной коллегии Верховного суда СССР, и необходимо было представить доказательства вины. Но поскольку аварии на железнодорожном транспорте не прекращались, происходило ужесточение законодательства, к расследованию крушений стали привлекать карательные органы. 4 июля 1937 года был принят совместный циркуляр НКВД СССР и Прокурора Союза ССР № 48, на основе которого следствие по делам о крушениях передавалось в органы НКВД в случае, если в ходе предварительного расследования или на основе информации, представленной органами НКВД, устанавливались признаки диверсии. По таким делам устанавливался 10-дневный срок следствия 4.
С этого времени Военная коллегия Верховного суда СССР автоматически выносила приговоры по обвинительным заключениям, подготовленным в НКВД. Позднее начальник УНКВД Житомирской области Г. М. Вяткин на допросе рассказал, что все арестованные отказались от своих показаний. Но для членов Военной коллегии выделили лучшие номера в гостинице, организовали хороший прием, предоставили в их

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 148. Л. 95.
2     АП РФ. Ф. 3. Оп. 48. Д. 154. Л. 101-102.
3     РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 11.
4     ЦА ФСБ. Ф. 66. Оп.1. Д. 413. Л. 155.

распоряжение машины «ЗИС», и все приговоры были утверждены. Он также признал, что на тройку направлялись дела по немцам, полякам 1.
Сталин облегчил работу сотрудников НКВД, разрешив передавать на тройки дела о крушениях на транспорте и последующих обвинениях во вредительстве и диверсии. В итоге 8 января 1938 года транспортный отдел ГУГБ НКВД направил на места директиву № 56. В связи с резким ухудшением работы железных дорог, когда погрузка-выгрузка не превышала 70-80 процентов плана, рекомендовалось в оставшийся срок рассматривать на тройках в первую очередь дела по кулацко-белогвардейским элементам, устраивающим крушения и аварии на железнодорожном транспорте.
В ходе массовых арестов постоянно допускалось сверхрасширительное толкование подлежащих репрессиям категорий «антисоветских» элементов, данное в приказе N° 00447. В списки включали инженеров, технический персонал, учителей, военнослужащих и другие слои населения. Из центра в адрес начальников УНКВД направлялись иногда шифротелеграммы, в которых напоминались о полномочиях «троек». 20 ноября 1937 года Фриновский сообщал начальнику УНКВД Тамбовской области Г. Г. Телешову: «Контингенты, подлежащие репрессированию перечислены в п.п. 1-8 приказа № 00447. Категории, которые вы перечисляете, если они ведут активную контрреволюционную деятельность подлежат репрессированию в обычном порядке» 2. «Обычный порядок» предусматривал подготовку материалов дела для передачи в спецколлегии судов, в Военные трибуналы, Военную коллегию Верховного суда СССР. Однако во время массовых операций необходимое количество доказательств следствие не могло получить, поскольку задача заключалась не в выявлении реальных противников советской власти, а в репрессировании по признаку социальной, национальной, политической принадлежности. Резкие оклики из центра о передаче дел в судебные органы последовали только после 15 сентября 1938 года, когда деятельность Особых троек была ограничена рассмотрением дел по инонациональностям, а остальные подлежали передаче в судебные органы.
Прокуратура СССР была отстранена от вмешательства в деятельность УГБ УНКВД в процессе выполнения оперативных приказов. Когда весной 1938 года хлынул поток жалоб как в НКВД СССР, так и в Прокуратуру СССР, Вышинский направил следующее разъяснение: «В связи с запросами ряда прокуроров о порядке разрешения жалоб по делам, рассмотренным на основании приказов НКВД № 00447, № 00485, № 00596 и др., указываю, что проверку правильности осуждения по этим делам следует производить лишь в исключительных случаях... Надо со-

1     ЦА ФСБ. АСД Н-13706. Т. 1. Л. 96.
2     Там же. Ф, 3. Оп. 4. Д. 152. Л. 65.

общать жалобщикам, что дело пересматриваться не будет и что это решение окончательное» 1.
 В условиях разжигания борьбы с «контрреволюцией» и «агентами» иностранных разведок от массовых репрессий н наибольшей степени пострадало население страны, простые граждане. Нарком внутренних дел поощрял инициативу начальников УНКВД, которые рапортовали в центр о «раскрытых» крупных контрреволюционных организациях, имевших связь с разведками иностранных государств. По словам заместителя начальника Иностранного отдела ГУГБ НКВД СССР Шпигельглаза, речь могла идти всего лишь о нескольких десятках человек, которые имели какое-то отношение к «Русскому общевоинскому союзу», базировавшемуся в Париже. Однако «бывшие люди» и многие участники белого движения были расстреляны в Новосибирской области, Алтайском крае и других областях как участники заговора, организованного РОВСом. В спецсообщении на имя Сталина и Молотова начальник УНКВД докладывал о том, что на 21 декабря 1937 года по РОВСовскому заговору только по одной Новосибирской области арестовано 18.920 человек 2. Реакция Сталина на предшествующие сообщения Горбача была однозначной. 16 декабря он ознакомился со справкой Горбача о составе арестованных по делу офицерской организации РОВС и сообщением о ходе операции. По делу были арестованы: 1. Князей - 2. 2. Контрадмиралов — 1 .3. Генералов - 8 .4. Полковников - 42. 5. Капитанов и штабс- капитанов - 43. 6. Поручиков, подпоручиков и прапорщиков — 102. 7. Царских чинов - 61. 8. Чинов полиции и жандармерии - 69. 9. Дворян - 27. 10. Фабрикантов и помещиков - 35. 11. Попов - 9. Резолюция Сталина была краткой: «Расстрелять всех». А на сообщении о ходе операции он написал: «Ежову. Всех бывших офицеров и генералов по записке Горбача нужно расстрелять» 3.
Первые итоги массовых операций подводились на январском 1938 года совещании руководящего состава НКВД СССР. На нем с отчетами о проделанной работе выступали наркомы союзных республик и начальники УНКВД. Последние рапортовали об успехах в борьбе с контрреволюцией, выражали глубокое признание за то, что аппарат ГУГБ НКВД СССР поручил им столь ответственное задание - проводить чистку страны от врагов. Единственным диссонансом в общем потоке благодарственных речей было выступление начальника УНКВД по Москве и Московской области Реденса, который заявил, что каждое управление действовало само по себе, поскольку из центра не поступало никаких конкретных ориентировок, а давались лишь общие указания и директивы 4.

 1     ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 28. Д. 33. Л. 2.
2     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 163, Л. 198.
3     АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 205. Л. 134, 136.
4     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 14. Л. 26.

В Ленинграде и области, в НКВД Киргизской ССР и других регионах руководство отдавало приказы об организации социалистического соревнования между оперативными отделами. Сравнивались показатели количества произведенных арестов, завершенных и переданных затем на «тройку» следственных дел. Правда, необходимо отметить, что Фриновский намеревался издать специальный приказ, в котором предполагалось осудить практику социалистического соревнования в репрессивной политике.
На совещании ни один руководитель не выступил с инициативой прекратить работу «троек». Наоборот, все просили продлить внесудебные репрессии на срок от полугода до полутора лет.
По спискам, составленным в сельсоветах еще в период коллективизации, репрессировали так называемых «кулаков», арестовывали церковных активистов. Поскольку в горотделах отсутствовал какой-либо учет, то в отделах кадров фабрик и заводов, учреждений просматривались личные дела и аресты производили на основании анкетных данных.
Постоянное выделение новых и новых лимитов для краев и областей привело к тому, что первоначально установленная цифра по оперативному приказу № 00447 была превышена почти в три раза. К 1 ноября 1938 года по так называемой «кулацкой операции» было осуждено 767397 человек, из них 386.798 человек расстреляно 1.
В ходе выполнения оперативных приказов по массовым операциям во всех республиках и областях происходили систематические нарушения законности. Постоянные утверждения в центре дополнительных лимитов, формализм в деятельности Военной коллегии Верховного Суда, заседания которой в центре часто проводились в Лефортовской тюрьме, отсутствие какого-либо контроля, поощрения за количество «раскрытых» заговоров порождало в стране обстановку полного произвола и абсолютной беззащитности рядовых советских граждан.
Общее отношение к людям, сформировавшееся у оперсостава, выразил назначенный в ноябре 1937 года начальником УНКВД по Вологодской области Жупахин, который на первом оперативном совещании заявил всем сотрудникам, что они отстали в борьбе с врагами советской власти, «а ведь контрреволюция в Вологде плавает поверху, ее можно ловить черпаком».
Следователи НКВД практиковали и провокационные методы. Обвиняемым предлагали сознаться в предъявленных обвинениях для того, чтобы уличить затем иностранные государства в шпионской деятельности. Оперработники уверяли арестованных в возможности опровергнуть на суде показания, данные ими на предварительном следствии, обещали небольшие сроки в лагерях и быструю встречу с семьей, хотя дела по массовым операциям рассматривались «тройками» УНКВД и «двойкой» в

1 ЦА ФСБ. Ф. 3 ос. Оп. 6. Д. 11. Л. 42.

центре во внесудебном порядке. Применение физического насилия, избиения стали нормой. Из более чем ста сотрудников УГБ УНКВД по Вологодской области только три человека отказались принимать участие в избиениях подследственных, двое из них, работавшие в органах госбезопасности до начала массовых операций, были переведены из УГБ в неоперативные подразделения. А из 45 выпускников Ленинградской межкраевой школы НКВД СССР, которые были направлены в область в конце 1937 года, только один комсомолец Фарафонтьев отказался избивать арестованных. За это он был исключен из комсомола и уволен из органов госбезопасности 1. Основная же масса оперсостава послушно выполняла указания руководства.
С началом массовых операций Сталин использует и такую их форму, как проведение открытых показательных процессов по борьбе с «вредительством» в сельском хозяйстве и других отраслях 2. Очевидно боязнь повторения катастрофических последствий неурожая 1936-1937 годов, кризис в обеспечении населения продуктами питания - все это заставило советское руководство прибегнуть к испытанным репрессивным методам.
В ходе инспекционной поездки по Саратовской области секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Андреев, как отмечалось выше, предложил репрессировать среднее звено руководителей. Сталин в очередной раз обратился к проверенному приему поиска виноватых и выдвижения обвинений за провалы и недостатки в сельском хозяйстве. 3 августа он рекомендовал провести в каждой области по 2-3 открытых показательных процесса «над врагами народа», которыми на этот раз были объявлены работники МТС и районных земельных отделов, председатели районных исполнительных комитетов, секретари райкомов и т. д 3. Цель этих процессов отчетливо видна из спецсообщения начальника УНКВД Орджоникидзевского края Булаха: «В соответствии с решением ЦК ВКП(б) нами 18-19 августа был поставлен открытый показательный процесс над вредительской организацией правых Аполлонской МТС, с вскрытием причин прорывов в сельском хозяйстве».
Из Свердловска 22 августа поступило сообщение о подготовке трех открытых процессов «в связи с решением инстанции о проведении открытых судебных процессов в каждой области сельского хозяйства». На процессах в Ирбите, Кудымкаре ставилась задача объяснить населению

1     Архив УФСБ РФ по Ленинградской области и г. Санкт-Петербургу. Ф. 8. Оп. 21. Д. 9. Л. 215; ЦА ФСБ. АСД Н-15028 в 9-ти томах. Т. 5. С. 81.
2     Fitzpatrik Sh. Stalin’s Peasants: Resistanse and Survival in the Russian Village after Collectivization. Oxford. 1994; ее же. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001.: Маннинг Р.Т. Массовые операции против кулаков и преступных элементов, апогей великой чистки на Смоленщине// Сталинизм в российской провинции. Смоленск 1999.
3     Naumov О., Getti A. The Road to Terror... P. 457-458.

причины сокращения поголовья скота, нехватки кормов, развала некоторых колхозов. Этими причинами являлись якобы действия вредителей 1.
10 сентября Сталин и Молотов направили руководителям партийных, советских органов и НКВД директиву об организации еще 2-3 показательных процессов над «вредителями» по делу о хранения зерна 2. Формальное соблюдение норм судебного процесса не может ввести в заблуждение, поскольку заранее было определены количество процессов по областям и республикам и обязательное вынесение приговоров о высшей мере наказания.
Сталин усиливал кампанию по ликвидации «вредительства». Результатом неурожая 1936 года стал массовый падеж скота и резкое сокращение его поголовья. 2 октября 1937 года за подписью Сталина и Молотова партийным, советским, прокурорским работникам республик, краев и областей была вновь направлена директива об организации от 3 до 6 открытых показательных процессов по «вредителям» в животноводстве. Итоги показательных процессов на 10 декабря 1937 года подводил Вышинский, доложивший Сталину и Молотову о привлечении к уголовной ответственности 5612 человек и приговоренных к высшей мере наказания 1955 человек 3.
Открытые показательные процессы в республиках и областях СССР готовились, правда, в меньших масштабах, и в других отраслях народного хозяйства. Так, партийное руководство и НКВД Архангельской области предложило организовать открытый процесс в связи с невыполнением планов лесозаготовок и получили 14 ноября 1937 года согласие Политбюро ЦК ВКП(б) на его проведение 4.
Наряду с обоснованием причин невыполнения плановых заданий ставилась задача заставить население активно участвовать в разоблачении «врагов народа». Однако эта цель не была достигнута. Попытка создать добровольные отряды содействия органам госбезопасности, идея которых родилась в аппарате НКВД, не получила никакой поддержки 5. Напротив, в ответ на разосланные в УНКВД краев и областей указания наркома с требованием сообщить о заговорах, которые были вскрыты с помощью рабочих и колхозников, приходили сообщения об отсутствии подобных фактов. Типичной являлась шифровка начальника УНКВД по Омской области от 12 декабря 1937 года: «Случаев разоблачения по инициативе колхозников и рабочих шпионско-диверсионных троцкистско-бухаринских и иных организаций не было» 6.

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 155. Л. 836,838.
2     Трагедия советской деревни... Т. 5. С. 452.
3 Там же. С. 512.
4     РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 57.
5     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 59. Л ???.
6     Там же. Д. 163, Л. 733.

Ежов постоянно учитывал последние решения партийных органов и не допускал инициативы местных руководителей, которые шли вразрез с принятым курсом. По окончании работы январского 1938 года Пленума ЦК ВКП(б) на собрании актива НКВД УССР в Киеве Ежов указывал на то, что исключение из партии не является основанием для преследований. При анализе дальнейших направлений деятельности управлений НКВД Украины Ежов подверг критике намерение наркома Успенского репрессировать исключенных из ВКП(б), которых по учетам проходило более 10 тысяч человек. Одновременно он потребовал более серьезно относиться к людям, находившимся в плену в годы первой мировой войны. Ежов запретил рассматривать эту категорию советских граждан как потенциальную опасность для общества. Не являлся основанием для репрессий, по мнению наркома, и факт пребывания в австро-германском плену и на оккупированной территории во время Первой мировой войны. При этом он подчеркивал, что в общей сложности по учетам НКВД СССР таких лиц насчитывалось в стране около 2,5 млн. человек 1.
Иногда он не предполагал, что некоторые его разъяснения могут и не совпадать с указаниями Сталина. Так, на спецсообщении начальника УНКВД из Горького в марте 1938 года о раскрытии им заговора с участием бывших военнопленных царской армии Сталин отмечал: «Т. Ежову. Бывших военнопленных-русских надо бы взять под учет» 2.
 В некоторых случаях Ежов старался не доводить до Сталина негативную информацию о деятельности НКВД. Когда стали подводиться итоги по массовым операциям, в показаниях арестованных в дальнейшем наркома НКВД Украины Успенского, начальника секретариата, а затем 1  спецотдела НКВД СССР Шапиро содержались признания о том, что они давали указания корректировать статистические данные о категориях репрессируемых с целью уменьшения количества рабочих, колхозников. Эта фальсификация отчетности создает трудности для объективного анализа социально-классового состава репрессированных.
В процессе массовых операций были реанимированы установки об «очистке» оборонных предприятий и запрете приема на работу определенных категорий работников, количество которых было значительно расширено. В результате в подразделениях НКВД, занимавшихся экономикой, было подготовлено новое распоряжение, которым должны были руководствоваться заместители директоров по кадрам. К таким категориям относились:
 1.    Бывшие белые. 2. Перебежчики и политэмигранты. 3. Реэмигранты. 4.    Харбинцы. 5. Бывшие кулаки. 6. Бывшие помещики и жандармы. 7. Бывшие чины царской администрации. 8. Участники белых банд. 9. Служители культа, сектанты. 10. Дезертиры из РККА. 11. Недопущенные в ряды

1     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 3. Л. 43-46.
2     АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254а. Л. 105.

РККА и демобилизованные досрочно как не подходящие для службы в РККА. 12. Уличенные в злобном хулиганстве, 13. Граждане СССР инонациональностей (немцы, поляки, японцы, китайцы, корейцы, латыши, эстонцы, финны, литовцы, греки, румыны, болгары и др., на каждую инонациональность составляется отдельный список). 14. Родившиеся за границей. 15. Бывшие за границей по разным причинам. 16. Бывшие военнопленные. 17. Родившиеся в пограничной полосе. 18. Имеющие за границей родственников-белоэмигрантов. 19. Имеющие за границей вообще родственников или имеющие связь с заграницей. 20. Родственники, которые состоят на службе в правительственных учреждениях и армиях иностранных государств. 21. Подвергавшиеся административной высылке. 22. Исключенные из ВКП(б). 23. Имевшие связь с врагами народа, троцкистами, правыми и др. антисоветскими элементами. 24. Судимые за антисоветскую деятельность и другие преступления 25. Родственники которых репрессированы. 26. Антисоветски настроенные. 27. Бывшие члены антисоветских партий (эсеров, анархистов, меньшевиков и др. На каждую категорию составляется отдельный список). 28. Подозреваемые во вредительстве и диверсии. 29. Подозреваемые в расхищении социалистической собственности. 30. Бывшие купцы, торговцы, промышленники, помещики. 31. Бывшие офицеры царской армии. 32. Бывшие штрейкбрехеры. 33. Дети: кулаков, чиновников, жандармов, бывших белых, бывших офицеров, купцов, торговцев, помещиков, промышленников, репрессированных за антисоветскую деятельность, служителей культа, перебежчиков. 34. Лица, давшие о себе при поступлении на завод не соответствующие действительности биографические данные 1.
 В период проведения массовых операций Сталин ежедневно получал по нескольку спецсообщений о ходе реализации прежде всего оперативных решений, принятых на Политбюро ЦК ВКП(б). Важно отметить, что так называемый кулацкий приказ № 00447 от 31 июля 1937 года не содержал в себе ничего нового для НКВД. Репрессии в отношении тех категорий населения, которые были выделены в приказе, на протяжении предшествующих без малого двадцати лет находились в центре внимания органов государственной безопасности. Однако отсутствие учетов по так называемым кулакам, поощрение просьб о предоставлении дополнительных лимитов привело к тому, что начальники управлений НКВД фальсифицировали «громкие» дела в борьбе с «антисоветскими формированиями». Вскрытие различных «контрреволюционных, террористических, диверсионных» организаций сопровождалось подчеркиванием социальной принадлежности участников этих формирований.
Например, 16 сентября 1937 года начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю Горбач направил Сталину спецсообщение о разработке по делу «Знатные», в ходе которой он раскрыл широко разветвлен-

1 ЦА ФСБ. Ф.З. Оп. 5. Д. 1691. Л. 6-11.

ную «шпионско-диверсионную» организацию, созданную японской и немецкими разведками на Дальнем Востоке, Восточно-Сибирской области, Красноярском крае, Западной Сибири, Казахстане и в ряде городов европейской части России. Руководитель организации в прошлом был служащим немецкой фирмы в Приморье. Один из членов организации проживал некоторое время в Харбине. Эти «факты» стали основанием для ареста 1.
С августа по ноябрь 1937 года Сталин внимательно и пристально отслеживал ход массовых операций. В это время он даже контролировал деятельность начальников управлений НКВД, требовал от них более детальных сведений об арестах. На сообщении наркома НКВД Белоруссии от 17 сентября 1937 года он отметил: «Т. Ежову. Путаное сообщение. Все ли названные лица арестованы, нужно ли их арестовать — не видно» 2.
В отличие от детального изучения материалов НКВД о высших номенклатурных работниках, такие массовые операции как «кулацкая» и по «инонациональностям» были доверены партийным руководителям, органам НКВД на местах. Сталин не вникал в их ход детально и тщательно, ограничиваясь общими указаниями об увеличении лимитов, поощряя усердие НКВД. Прочитав 16 августа 1937 года сообщение о «повстанческой» организации на Урале он советовал: «Надо немедля арестовать всех (и малых и больших) участников “повстанческих групп” на Урале». 11 сентября на спецсообщении начальника УНКВД Свердловской области он дал рекомендации в борьбе с «националистическо-повстанческими» организациями: «Нужно пройтись по Удмуртской, Марийской, Чувашской, Мордовской республикам, пройтись метлой». Это очень похоже на опричную политику Ивана Грозного 3.
Все это позволило Ежову в докладе на январском совещании 1938 года с полным основанием заявить, что Сталин внимательно следит за ходом операций, контролирует их и постоянно дает указания. Из-за огромного потока протоколов допросов арестованных органами государственной безопасности, спецсообщений, хлынувших в Москву с мест, в ноябре 1937 года, в период проведения так называемой кулацкой операции и по инонациональностям Ежов направлял Сталину до 10    спецсообщений в день 4.
 Спустя почти год после ареста бывший нарком НКВД Белоруссии Б. Д. Берман дал на допросе правдивую критическую оценку размаху репрессий, характеризуя выступления ряда руководителей на январском 1938 года совещании НКВД. Как следовало из речи начальника УНКВД Горбача, в Новосибирске была «ликвидирована» колчаковская армия, Успенский в Оренбурге

1     АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 190-192.
 2     Там же. Л. 190-192.
3     АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 318. Л. 97; Оп. 58. Д. 254. Л. 165.
4     См док. №№ 8-16 Приложения.

«спас» Красную Армию после ареста членов повстанческой организации, которая собиралась разоружить мотомеханизированные части, дислоцированные в Оренбургской области, Ульяновск оказался центром международного шпионажа 1.
Массовую операцию по антисоветским элементам Сталин использовал и для окончательной расправы с бывшими членами демократических партий. 17 января 1938 года он дал указание резко усилить борьбу с представителями ликвидированной партии социалистов-революционеров, видные деятели которой находились в тюрьмах и ссылке. Сталин определил даже регионы, где, на его взгляд, имела свои организации эсеровская партия. «Сообщаю для ориентировки, — писал Сталин, — что в свое время эсеры были очень сильны в Саратове, в Тамбове, на Украине, в армии (комсостав), в Ташкенте и вообще в Средней Азии, на Бакинских электростанциях, где они и теперь сидят и вредят в нефтепромышленности» 2.
Столь пристальное внимание к этой партии, безусловно, связано с тем, что эсеры имели гигантскую поддержку со стороны крестьян, в период октябрьской революции и проявляли недовольство политикой советской власти в деревне во время и после коллективизации. Поэтому Сталин потребовал от наркома внутренних дел точных данных о количестве бывших эсеров — как в гражданских учреждениях, так и в Красной Армии. Он боялся проникновения в армейскую среду протестных настроений крестьянства.
В полном соответствии со сталинскими указаниями на следующий день, 18 января Фриновский направил шифротелеграмму всем НКВД-УНКВД, в которой потребовал в двухдневный срок представить материалы на эсеров, находящихся на военной службе. Местные органы наркомата внутренних дел должны были также незамедлительно выслать справки на военнослужащих, на которых имелись компрометирующие материалы, в целях их ареста 3.
В тот же день, 18 января 1938 года Фриновский направил шифротелеграмму N° 17089 первоначально именно в те местные органы, на которые указал Сталин. Но затем она была адресована всем НКВД-УНКВД. В ней констатировалось, что эсеры продолжают активную повстанческую, диверсионную и террористическую деятельность. Все местные органы были сориентированы на обновление оперативного учета и ликвидацию эсеровского подполья. Особое внимание предлагалось уделить эсерам, вступившим в ВКП(б).
Для того, чтобы представить перед Сталиным ход репрессий в требуемом ракурсе, в шифровке ставилась задача раскрыть контакты эсеров-

1 ЦА ФСБ. АСД Н-13790 Т. 1. С. 210-215.
2  Лубянка. Сталин и Главнее управление госбезопасности... С. 463.
3     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 1523. Л. 142.

ских формирований с зарубежными эсеровскими центрами, организационные связи с правыми, троцкистами и иностранными разведками 1.
Программные установки и задачи, поставленные Сталиным перед Ежовым, обусловили резкую активизацию поиска эсеров всеми управлениями НКВД СССР. 9 февраля 1938 года нарком внутренних дел представил Сталину материалы «о разгроме эсеровского подполья». В первую очередь он подчеркнул, что в течение 1937 года в областях, краях и республиках СССР за принадлежность к эсеровской партии было арестовано 25212 человек. При этом Ежов явно обманывал генсека, сильно преувеличив количество арестованных эсеров. При подведении итогов карательной деятельности органов государственной безопасности НКВД СССР в статотчетности за 1937 год значилось 11367 эсеров и за 1938 год 16370, то есть всего было арестовано 27737 человек.
В соответствии со своими пристрастиями к «созданию» различных центров Ежов сообщил, что Всесоюзный объединенный эсеровский центр, возглавляемый бывшими членами ЦК эсеровской партии, создал огромную сеть подпольных организаций. Правда, вызывали огромное сомнение утверждения наркома о том, что центром руководили члены эсеровской партии, которые в это время находились в тюрьмах и политизоляторах. Он упоминал лидеров эсеровской партии: Гоца, Тимофеева, Спиридонову. Были арестованы руководящие партийные, советские, военные работники, которых также объявили участниками эсеровского заговора.
Чувствуя слабость аргументации, Ежов признал и ошибки органов госбезопасности в борьбе с эсерами. Работа по эсерам велась только среди осужденных, ссыльных и взятых на учет. В его записке Сталин подчеркнул абзац, в котором нарком каялся, что была запущена работа среди членов ВКП(б), в Красной Армии и в ЧК. Также Ежов признал, что органы госбезопасности слабо разрабатывали связь эсеров с заграницей. И далее отметил, что на оперативном учете состоит 5388 эсеров, из них более тысячи членов ВКП(б), 244 - военнослужащих.
В то же время Ежов рапортовал и об успехах. Так, из более 5 тысяч человек, состоящих на оперативном учете в органах НКВД, на 9 февраля было арестовано более 2 тысяч человек. Органы раскрыли ответвление военно-фашистского заговора - военно-эсеровский, во главе с Беловым, Фишманом, Великановым, Эйдеманом. Учитывая повышенное внимание Сталина к разгрому не существовавшей уже партии эсеров, Ежов, скорее всего, рассказал своему близкому другу Заковскому о том, что Сталин проявляет интерес к эсеровскому подполью. 10 февраля Сталин получил спецсообщение от начальника УНКВД Московской области Заковского о разоблачении мощной эсеровской организации в столице и области. Был арестован брат и племянник видного деятеля эсеровской партии

 1 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 1523. Л.137-138.

В. М. Чернова. Так называемые эсеровские ячейки были выявлены в наркомате земледелия, в артели бывшего общества политкаторжан. Заковский рапортовал об аресте 156 человек. Сталин отреагировал незамедлительно. На спецсообщении Заковского он нанес резолюцию, адресованную Ежову: «Т. Заковский не т. Реденс. Видно, что т. Заковский напал на жилу, как говорят золотопромышленники. Реденс как чекист не стоит левой ноги Заковского. Желаю успеха т. Заковскому. Нужно продолжать корчевать эсеров. Эсеры - большая опасность. И. Сталин» 1.
Реакция органов госбезопасности на указания Сталина проявилась и в путанице «показаний» подследственных. Например, арестованный 7 января 1938 года командующий БВО командарм 1 ранга И. П. Белов сначала заявил о своей причастности к военно-фашистскому заговору, однако Сталин уже был знаком с показаниями ранее арестованных, где о Белове говорилось как о члене эсеровской партии. Поэтому Ежов 18 января направил Сталину признания арестованного командарма в участии в военно-эсеровской организации. В течение февраля-марта 1938 года резко возросло количество донесений из управлений НКВД с мест о раскрытых органами госбезопасности эсеровских организациях.
Эти спецсообщения изобиловали различными фактами. Так, Литвин в Ленинграде арестовал пенсионера, бывшего члена ЦК ПСР В. И. Сухомлинова и бывшую жену видного деятеля эсеровской партии Чернова профессора А. Н. Слетову-Чернову. Сын Сухомлинова находился в Праге, и это дало следователям основание утверждать, что группа имела связи с заграницей, поддерживала переписку с А. Ф. Керенским. На промышленных предприятиях Ленинграда сотрудники НКВД «раскрыли» 9 диверсионных групп, а в общей сложности на 28 февраля 1938 года было арестовано 300 человек. Люшков на Дальнем Востоке арестовал среди многих старого народовольца Тимофеева — отца члена ЦК ПCP Тимофеева. От арестованных членов «организации», учитывая близость границы с Китаем, Люшков сумел получить показания о связях эсеров с японской разведкой. В тех областях, где отсутствовали возможности для представления впечатляющих фактов о «контрреволюционной» деятельности эсеров, использовались другие примеры. Так, Попов из Алтайского края информировал Сталина о диверсионной работе эсеров, которые якобы выходили ночью на железную дорогу и разбирали рельсы для организации крушений 2.
 Малочисленность учтенных в управлениях НКВД бывших членов эсеровской партии с одной стороны, и с другой — требования центра выявлять эсеровские организации привели к массовой фальсификации дел. Нарком НКВД Украины Успенский разъяснял своим подчиненным, что

 1     АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 332. Л. 134-148.
 2     ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 40. Л. 154-161; 244-248, 261-265.

если есть хоть один бывший эсер, то всю группу арестованных можно считать «контрреволюционной эсеровской организацией». Причем такая фальсификация носила массовый характер. В Вологодской области от арестованных добивались показаний, что они в прошлом являлись эсерами 1.
Таким образом, указание Сталина об активизации поиска эсеров привело к лавинообразному росту числа арестов.
Ежов, выступая на январском 1938 года совещании руководящего состава НКВД, рассказывал о том, как часто во время встреч со Сталиным он выслушивал мнение вождя о направлениях борьбы с иностранным шпионажем. Нарком отмечал, как Сталин «просвещал мозги» и объяснял ему коварные методы деятельности буржуазных разведок.
При царском строе, учил его вождь, в России существовали различные революционные партии, в том числе меньшевики, эсеры, сионисты, которые не могли существовать легально, и поэтому часть представителей этих партий находилась в эмиграции. Каждое капиталистическое государство имело свои определенные расчеты во взаимоотношениях с другими странами и в этой связи пыталось вербовать агентуру. «И самой благоприятной средой, — пересказывал Ежов слова Сталина, — для вербовки агентуры является среда эмиграции». На почве общности интересов борьбы против царизма, за установление демократического строя представители этих партий вступали в контакты с иностранными разведками, давали им информацию о России, а те, в свою очередь, оказывали им материальную помощь и вовлекали в свою агентурную сеть. После победы революции они продолжали сотрудничество с буржуазными разведками и стали их агентами в советской России. Таким образом Ежов учил начальников управлений — в свете сталинских указаний, — на каких основаниях строить обвинения в шпионской деятельности в отношении представителей политических партий, не исключая и большевистскую 2. Сам факт пребывания в дореволюционный период в эмиграции становился одним из доводов для обвинений в шпионской деятельности.
В соответствии с приказом № 00447 операция была рассчитана на 4  месяца, но фактически «лимиты» выделялись Политбюро до сентября 1938 года. В февральском 1938 года выступлении Ежова на совещании сотрудников НКВД Украины впервые прозвучала определенная критика в адрес оперсостава по итогам проведения «кулацкой» операции. Она нашла свое отражение в проекте директивы для оперативных подразделений НКВД СССР. Нарком отмечал, что в управлениях процветала погоня за количественными показателями, и, по его мнению, не был нанесен удар по руководящим «националистическим, белогвардейским и шпионским» кадрам. Операция слабо проводилась в пограничных райо-

1     ЦА ФСБ. АСД Н-15028. Т. 6. С. 24.
2     Там же. Ф. 3. Оп. 5. Д. 40. Л. 29.

 нах, областных центрах и городах, в промышленности, на транспорте. Он отчитывал оперативный состав за крайне низкий процент давших признательные показания, что приводило к репрессированию не сознавшихся. Это было характерно для всех регионов СССР. Так, в Мордовской АССР 96% прошедших через тройку советских граждан, не признались в своей «вредительской» деятельности 1.
 Проявляя значительный интерес к высшему и среднему слоям партийно-советской номенклатуры, в судьбы простых советских граждан Сталин не вникал. Он руководствовался своими понятиями о социально-враждебных элементах в структуре общества, которые, по его мнению, представляли угрозу для СССР. Указания Сталина носили самый общий характер и были направлены на активизацию деятельности сотрудников НКВД в процессе проведения массовых репрессий. В ходе выполнения оперативных приказов по антисоветским элементам руководство наркомата внутренних дел в Центре и на местах в наибольшей степени проявляло самостоятельность.