Академик Евгений Евсигнеевич Голубинский
Преподобный Иосиф Волоколамский
(из неизданной главы "Монашество" 2-го полутома II тома «Истории Русской церкви», готовящейся к изданию в наст. вр.).
Преп. Иосиф Волоколамский, о котором приходилось нам говорить много раз выше и которого немного выше мы назвали вторым Кириллом Белозерским, если сравнивать историю нашего монашества с историей монашества греческого, может быть приравнен к Василию Великому. Мы назвали Василия Великого, который в своих аскетических сочинениях, названных в славянском переводе Постническими словами, начертал обстоятельное теоретико-дидактическое руководство к монашеской жизни, творцом «науки» монашества (I-го т. 2-я полов., стр. 499/604). Преп. Иосиф, не быв вторым творцом науки уже существовавшей, явился у нас в России так сказать ученым апологетом монашеской жизни. Истинное монашество должно быть строгим общежитием, как оно заповедано святыми отцами и началоположниками монашеской жизни. Преп. Иосиф, сколько хорошо изучивший писания отцов, столько же усердно желавший и подражать им в жизни, быв избран по смерти преп. Пафнутия Боровского в преемники ему, воспламеняемый, как говорит один из его жизнеописателей, огнем Св. Духа (стр. 20), хотел по всей истине быть игуменом над монахами истинно монашествующими, и, когда монахи Пафнутиева монастыря решительно воспротивились его намерению ввести у них строгое общежитие, основал для введения этого последнего свой собственный монастырь. Но не ограничивая своей ревности об истинном монашестве только тем, чтобы самому с своим стадом непосредственных учеников быть подражателем отцов, а сгорая, подобно преп. Кириллу Белозерскому, желанием, чтобы отцеподражание навсегда сохранилось в его монастыре, и одушевляясь дальнейшим или так сказать более широким против Кирилла желанием, стать проповедником истинного монашества вообще между русскими монахами, преп. Иосиф хотел этого достигнуть таким образом. чтобы для монахов своего монастыря, а вместе с тем и для всех вообще русских монахов, начертать устав истинного монашества и истинного монашеского общежития с обширным приведением свидетельств из Св. Писания и отцов, разума и доказательств, что то и другое должны быть такими, а не иными, дабы таким образом для одних и других монахов истина была ясно и твердо доказанною и не оставалось никакого неведения и сомнения относительно лжи. Это он и делает в своем уставе, написанном им для своего монастыря, который он назвал Духовной грамотой (и уже в самом надписании которого выставил, что в нем говорится о монастырском и иноческом устроении «подлинно же и пространно и по свидетельству божественных писаний»)[1]. Устав, весьма обширный по объему, состоит из двух неравных частей, из коих в первой и большей, разделяющейся на 11 глав, излагаются правила поведения монахов и чина монастырского (в первых 9-ти главах) и обязанности игумена (в главе 11-й), с прибавлением того отвещания любозазорным (глава 10-я), о котором говорили мы выше, а во второй части, меньшей, состоящей из трех глав (составляющих один счет с главами 1-й части, 12-14-й), сначала предлагаются в кратком изложении правила поведения монахов, о которых пространно говорится в первой части, каковое изложение соответственно 9-ти главам 1-й части [разделено] на 9 параграфов (глава 12-я), потом говорится об обязанностях соборных и старейших братий, которым вместе с игуменом вручено управление монастырем (13-я) и о наказаниях, которым должны быть подвергаемы братия, не брегущие о предписанных правилах поведения (глава 14). Предписания поведения монахов и вообще чина монастырского мы изложим по сокращению, которое делает сам преп. Иосиф (в 12-й главе). Разделяемые на число 9-ти, правила эти суть следующие: Первое, «о церковном благочинии и о соборной молитве»: Поспевать (монахам) к началу всякой службы, а с своего места не другое не переходить, а из церкви или из трапезы со службы не уходить прежде отпуста без благословения, кроме (случая) великой нужды; на службах не разговаривать и не смеяться, а по окончании служб в церкви или в трапезе не оставаться, а крылошанам заботиться («имети брежение») о (надлежащем) церковном пении и о чтении и о псалмах. Второе, «о трапезном благоговеинстве и о пищи и о питии»: Поспевать (монахам) в трапезу к (ее) благословению, а на трапезе не разговаривать и не смеяться, и прежде обеда не есть и на чужом месте не садиться, а у (другого) брата не брать ничего, - ни пищи ни питья, а своей пищи не давать, ни питья; никому из трапезы не брать ни сосуда ни пищи без благословения; а своей пищи или питья или сосуда не приносить в трапезу; за последнюю трапезу не ходить никому кроме служебников (для служебников трапеза была лучшая; т.е. никому из монахов не ходить за трапезу служебников); по окончании обеда (стола) никому не оставаться в трапезе, а в щегнушу никому не входить, кроме служебников, а в трапезу не входить до обеда ни после обедов (которых два – для монахов и для служебников) ни после вечерни или нефимона (павечерницы), кроме великой нужды; в кельях ни есть ни пить ни посылать по кельям пищи или питья без благословения настоятеля; слугам и ребятам во время обеда не стоять в трапезе[2]. Третие, «о одеждах и обущах»: одежды иметь и обувь и прочие вещи столькие числом и такие ценою, как написано выше сего в большой духовной грамоте (в первой части), в третьем слове[3]; а кому что дано из монастырской казны, - одежа («платно») или (другая) какая вещь, и ему ни променять ни продать ни отдать без благословения; никому не взять ничего нигде без благословения, - ни в трапезе, ни в монастыре ни за монастырем, ни в которой службе (т.е. на какой бы службе кто ни был); если кто что найдет, то должен сказать настоятелю; также и в церкви никому ничего не брать, ни иконы ни книги ни свечи ни ладона ни другой никакой вещи без разрешения пономаря; также никто не должен приписывать чего нибудь в книге без благословения настоятеля и уставщика[4]. Четвертое, «яко не подобает беседовати по павечерници»: После павечерницы не должно стоять на монастыре для разговора, ни сходиться в кельях, но если нужно сказать что нужное, касающееся дел монастыря, то благочиния ради говорить в келье; ни пить воды, за исключением больных; ни ходить за монастырь, за исключением старца, которому поручены (в заведывание) «дворцы»; после отпуска павечерницы должен обходить монастырь надзиратель церковный и если увидит кого стоящего на монастыре или ходящего из кельи в келью или перед кельею стоящего либо сидящего или за монастырь идущего, то должен запретить; а если кто не послушает, сказать настоятелю или старшей братии. Пятое, «яко не подобает иноком исходити вне монастыря без благословения»: Не должно выходить вон из монастыря ни в деревни ни в села ни на «дворцы» и никуда в другое место. Шестое, «о соборных делех»: На общие работы должно всем приходить к их началу, а уходить вместе со всеми, а на работе не заниматься празднословием ни смеяться ни браниться; а кто пойдет с работы прежде братии, то ему испросить благословения у настоятеля или у старца, которому поручен надзор над работами[5]. Седьмое, «яко не подобает во обители бытии питию, от него же пиянство бывает»: Не должно бытии в монастыре питию, от которого бывает пьянство; а если кому принесут в келью такое питие, то пусть скажет настоятелю или келарю, сам же ни под каким видом не должен отведывать[6]. Осьмое, «яко не подобает в монастырь женскому входу бытии»: Не должно быть женского входа в монастырь ни под каким видом; если захочет женщина войти в церковь (монастырскую) для молитвы, то пусть пошлет сказать об этом настоятелю, а настоятель пошлет братов двух или трех, и они введут ее в церковь, а после молитвы опять выведут ее за монастырь, а в трапезу или по кельям или по службам ни под каким видом не должны пускать ее ходить. Девятое, «яко не подобает в монастыри, ниже на дворцех монастырских отрочатом жити юным»: Не должно жить в монастыре – ни по кельям ни на дворцах монастырских юным отрочатам; ни милостыни (подавать) им на монастыре ни в келью ни пущать; в селах же монастырских монахам не жить (постоянно), но надзирать (временно), приезжая; крестьян не судить в монастыре, но на дворцах монастырских; особых слуг и лошадей и седел и саней никому из монахов не держать; на дворцах монастырских, ни у келей (в монастыре) задних воротец (калиток), ни больших окон низко от земли, ни погребов у келей не иметь, а на дворцах у келей не садить яблоней ни другого овощу; без мантий и без клобука по монастырю не ходить, кроме (случая) тяжкой работы; все делать по благословению настоятеля». В числе 9-ти глав о жизни и поведении монахов и вообще монастырском чине, кратко воспроизводимых (резюмируемых) в соответственном количестве параграфов, нет главы о том, что составляет сущность общежитного монашества – о совершенной нестяжательности. Может быть, преп. Иосиф не говорит о ней в особой главе потому, что эта глава нарушала бы единство характера прочих его глав, - что она была бы общею, тогда как все остальные главы частные (хотя с другой стороны она с совершенным приличием могла бы составлять общее введение к прочим частным); как бы то ни было, но не говоря о совершенной нестяжательности в особой главе, он говорит о ней в главе 3-й, которая об одежде и обуви[7]. Предписания старейшим братиям или соборным старцам, которые назначаются быть непременными помощниками игумена во всем деле управления монастырем (о чем обстоятельнее скажем ниже) излагаются преп. Иосифом в 9-ти особых отделах (которые называются преданиями, так что глава 13-я, в которой излагаются предписания, разделяется на 9-ть особых отделов, называемых преданиями: предание 1-е о том-то, предание 2-е о том-то и пр.), соответственно 9-ти отделам, в которых он излагает предписания относительно жизни и поведения монахов, при чем в каждом отделе показывается, как они – старейшая братия или старцы должны помогать игумену относительно каждого соответствующего отдела жизни и чина (предание 1-е о церковном благочинии и соборной молитве, т.е. как смотреть за монахами во время молитвы, предание 2-е о трапезном благоговеинстве и благочинии и о пище и о питии и т.д.). Подобным образом и предписания относительно наказаний, которым должны быть подвергаемы в чем либо виновные монахи, излагаются в тех же 9-ти отделах, называемых запрещениями, соответственно тем же 9-ти отделам предписаний о жизни и чине (запрещение 1-е о церковном благочинии и соборной молитве, запрещение 2-е о трапезном благоговеинстве и благочинии и о пище и о питии, и т.д.).
Мы сказали, что преп.Иосиф Волоколамский при написании своего устава имел ту нарочитую цель, чтобы свидетельствами из писаний отеческих показать, что правила общежития, как истинного монашествования, узаконены и признаны, как обязательные правила, святыми отцами, так чтобы монахи ясно видели и твердо знали, что кто хочет последовать отцам, должен безоговорочно исполнять правила и что наоборот кто не исполняет правил, отступает от уставов отеческих. По отношению к тем правилам, которые он предписывает, он вполне достигает своей цели. Он обладал истинно удивительной начитанностью в отеческой литературе, так что как будто все ее содержал в своей голове, как должно думать, обладая исключительной памятью, и когда нужно было приводить свидетельства отцов, они тотчас же были у него готовы в том числе, в каком существовали по данному предмету. На каждое из правил, которые он предписывает, он приводит такой длинный ряд свидетельств из отеческих писаний, который не может оставлять никакого сомнения в том, что он хочет показать и что указано нами сейчас выше. Но с нарочитой или специальной целью сделать монахов своего монастыря и вообще русских монахов так сказать безответными перед отцами, преп. Иосиф преследует в своем уставе и ту ненарочитую, а общую цель, что самому убеждать одних и других монахов к исполнению своих предписаний. И в этом случае он является со всею тою убедительностию, которая была ему присуща. Так как наконец и в отношении литературном устав не уступает своими достоинствами его знаменитому Просветителю, то со всею справедливостию он должен быть признан за нечто столько же в своем роде замечательное, как и этот последний[8].
[1] Устав состоит из двух частей, которые называются духовными грамотами – первою и второю. Надписание 1-ой части: «Духовная грамота первая многогрешнаго и недостойнаго и худаго игумена Иосифа о монастырском и иноческом устроении, подлинно же и пространно по свидетельству божественных писаний, духовному настоятелю, иже по мне сущему и всем иже о Христе братиям моим, от перваго даже и до последняго, во обители преславныя Богородица, честнаго и славнаго ея Успения, в ней же начальствуем». Тут, что собственно две грамоты, Строев ibid. (Список их в ркп. Синодальной библиотеки № 190, стр. 517).
[2] [«Подобает же убо ведати, яко аще едина пища и житие достоинством и качеством и количеством на трапезе всем братиам, не всем же равно правило пощениа, ниже едина есть мера всем, занеже не всем туже крепость имети. Мы же сего ради на три устроениа сиа положихом, еже есть: предних и средних и последних. Прьвое убо устроение, якоже глаголют святии отци: един вид всегда от обретающихся брашен, се бо по обычяю нашея земли и местнаго растворениа един есть вид, еда бывают на трапезе три ествы или две; он же едино от сих, которую изволит, ясть с хлебом или с колачем, ни единаго же ошаятися яко зла….. Второе устроение: егда бывают на трапезе три ествы; он же две ествы с колачем, третиюю же не есте, точию же вся по благоволению настоятелеву….. Третиее устроение: аще ли кто не имать произволениа еже преваго и втораго устроениа дръжати, тъй да доволится трапезою, якоже обычай имать монастырьский, разве же того ничтоже ясти, ниже питии и не пресыщатися….. Ащели кому будеть нужа оменити, тако подобает оменяти: и коли на трапезе бывает две ествы к штем, и не есть ествы, которыя на трапезе прилучится, ино ему дати еству, которую ест, и за другую еству; а иныя ествы не быти опричи тех дву, которые не трапезе; а на ужине якоже и на обеде по тому же бытии. А коли на трапезе бывает одна ества к штем, и кто не ест которые ествы родом, ино ему иная дати подобну тъй. В постныя же дни, в вторник и в четверток кто не ест которыя ествы, ино ему дати колачя, или иную еству подобну той, которая тогды на трапезе; а в понедельник и в среду и в пяток, не в постныя дни, коли на трапезе варение, кто не яст которыя ествы родом, ино ему нужа ради дати колачя. Коли на братию двоя рыба, тогды оменам не быти; а коли одна рыба, и другая ества не рыбная, и кто восхощет рыбы и за другую еству, ино ему не дати; а кто въсхощет воздержатися и худейшая ясти, и он ест от тех же брашен худейщая, коя на братию». Макарьевск. Минеа Четьи, Сентябрь, дни 1-13, СПб. 1868 г., coll. 518-520].
[3] [Рцем же еще и о одеждах и о обущах; и сие на три устроения положим. Первое устроение: аще кто восхощет совершеное нестяжание имети, по Христову словеси, рекшему: не стяжите двою ризу, да имат манатию едину и ряску едину, шубу едину, свитки две или три, и всего платия по единому, еще же худа вся и искропана, и вещей келейных все по единому, вся же худа и непотребна. Таковый есть совершен Христов ученик….. Второе устроение: еже имети манатию едину большую неискропану, клобук и ряску и шубу, все по единому, и нетщеславно, ниже пристрастно, и сей путем благим шествует и в след перваго идет, не веде же аще достиже. Третие устроение, яко не в закон се полагаем, еже толика и такова имети, но хотящих ради лихоимствовати в вещех и излишняя имети и не знати меры: сего ради аще кто восхощет лишьше того имети, настоятель же и братия да не попустят сему бытии, но сице да имат: мантию едину нову, а другую ветху, клобук един нов, а другий ветхий, ряску едину нову, а другую ветху, свитки три, едина новая, две ветхи, сапоги едины новы, а другии ветхи, чулки одни, скуфьи две зимних, а две летних, едина новая, а другая ветха. – Подобает же имети в казне ризы просты и немногоценны, якоже божественная писания повелевают. Подобает же казначею давати одежда и обуща опытывая, аще будет у кого по две ризе, и аще восхощет по три держати, ино ему не дати; а кто возмет ис казны новое платно, ин ветшаное отдает; а не отдает ветшаного, ино ему новаго не дати; аще ли кто восхощет пременити платье, аще кому нужно будет надобе три шубы, ин ряску одну отдаст или манатию, а шубу возмет; тако же и иное платие аще восхощет, отдает что ему ненужно, а возмет что ему нужно, подобно тому ценою; точию же имети всякому по две ризе: едину здраву, а другую ветху, кроме немощи и кроме служеб, иже вне монастыря бывают». Макарьевские Минеи Четьи, Сентябрь, дни 1-13, СПб. 1868 г., coll. 524-525].
[4] [Именно читается: «Такоже никтоже да не припишет ничтоже в книзе без благословения настоятелева и уставщикова: от сего бо бывает мятеж и смущение и божественных писаний развращение и раздор и сонмища, потом же клятва и проклятие», - ibid. col. 527].
[5] [В 1-ой части, в главе 6-ой, в конце есть еще отдел «О особных службах»: «Рцем же убо ныне и о особных службах, елика суть в обители, како подобает с тщанием и с страхом Божиим о коейждо службе попечение имети, в ней же кождо учинен бысть, яко же глаголет великий Василие: твори дело службы твоея благообразно и прилежно, яко Христови служа… Сего ради тщание много и опасно попечение подобает имети служителем, яко же да не потщится никтоже от них иже во обычаи истинны развратити своею слабостию, и инех соблазнити и развратити, и излишняя что от братии имети, ниже ясти ни пити излише братии, ни сребролюбию ни вещелюбию поработитися, ни одежа ни обуща излише братии имети. Сего ради потщимся еже во всем соблюсти себе незазорна, но вся творити, якоже писано есть; и не точию сами служитилие да соблюдут и хранят яже зде написанная предания же и заповеди, но и прочих под собою да наказуют и учат, еже сия хранити и блюсти. да не сходят к слабости хотящим излишняя ясти же и питии, излишняя вещи имения держати, ни иная дела творити не по преданию, еже зде написанных, да не постражут таже, яко же мнози пострадаша»..… Ibid. coll. 537-542].
[6] (Наказ преп. Иосифа о недаржании в монастыре хмельного питья, - Дополн. к Акт. Ист. т. I, № 212, стр. 360).
[7] [Всею крепостию потщимся еже ошаятися сребролюбия же и ризнаго украшения и вещей пристрастия, и не точию же не имети стяжания, но ниже желати сего… Хотяй же сподобитися божественныя благодати в нынешнем веце и в будщем должен есть имети совершенное нестяжание и христоподобную нищету»… Ibid. coll. 522-523].
[8] Устав Иосифа Волоколамского. Ссылки на: Ефрема Сирина, 606 fin., 610 оглавл., Василия Вел. Постные правила col. 502 fin., Феодора Студита, - Типик. col. 502 fin.. Общежительные предания 527 нач.. На его устав 582. Лествица, Златоуст, Афанасий Вел., «Глаголют святии отцы» (очень часто), на разные места Свящ. Писания, Беседовник Григория Двоеслова, Исидор (Пелусиот), Старчество, Правила Канонические, Симеон Новый Богослов, Отечество, Жития святых, Исаак Сирин (Епископу и священнику дозволение быть 511 subfin.), Григорий папа Римский, Никон Черногорец, Постановления апостольские, Добролюбие 521, Св. Пимин 523 (из Отечн. Старч.), 531, Макарий Великий, Исидор Скитский 531, Божеств. Маркиан 544, Пахомий 565, Марк постник, Великий Варсонофий, св. Дорофей, Ссылка на Афон – 580, 584, вообще на Восток 582 fin., Жития Феодора Студита и Афанасия Афонск. 584, 588 fin., Григорий Богослов.
Чины: настоятель, келарь, уставщик, надзиратель в церкви 512. Одежу выдает казначей. 524 fin.. Посельский 546, 604. Нужда соборной братии 573 fin.. Соборная братия и все служебники 573, 575. Игумена должны избирать братия 580. В случае погрешений настоятеля, ему должны напоминать соборная братия 581 fin.. Игумен не должен быть единоначален 582 нач.. Различие в уставах относительно числа соборных братий 582. Русское название – соборная братия 582. 12 соборных братий 583. Согрешающих соборных братий отставляет собор 584 fin. (первоначально избирают все братия 587 fin.). Будильник 590. Дворцы: служний, робячий 605, швецовский конюший 605. Главные чины: келарь, казначей, уставщик, подкеларник 591. Трапезные: келарь, подкеларник, чашник, и все трапезницы 594. Одежду выдает казначей 597. Надзиратели над дворцами, над мельницами 600. Посельские и ключники судят крестьян по селам 600 fin.. Судии в монастыре 601. Казначей и помощник 605, одежа в их заведывании ibid.. Как управлять соборным старцам 607 нач.. Общие соборы 601.
В трапезу не приносить никому ничего 515 нач., 594. О получаемых письмах сказывать настоятелю 523 fin.. В книге ничего не приписывать без благословения настоятеля 527 sub fin., 597. Наклонность монахов к пирам у мирян 598 fin.. Особные монастыри 606. Наказание: иметь свою одежду 612.
Иосиф Волоколамский, по словам Серапиона (в послании к Симону) принимал к себе в монастырь иеромонахов, не спрашивая у них ставленных грамот. Иосиф Волоколамский: Ревностный подвижник, но в смысле строгого, бессердечного, исполнителя существующих предписаний (механически строгое, но какое-то холодное и механическое исполнение закона; не сын, но честный раб, делающий то, что обязан). О преп. Иосифе читать Булгакова. (По Иосифу Волокол. монашество есть второе и как бы высшее крещение: послание о чернце постригшемся). Общежитие нестрогое: в Пафнутиевом монастыре при Пафнутии (ибо Иосиф). Иосиф принимал в свой новооснованный монастырь преимущественно людей богатых (речи монахов к Иосифу, хотевшему было оставить свой монастырь из-за Федора Борисовича): с одной стороны Иосиф вводил в монастыре строгое общежитие, а с другой заботился сделать его богатым (обеспеченным). Есть ли в монастырск. уставе Иосифа о милостыне? Если нет, то аргумент, приводившийся на соборе 1503 г., что монастырское богатство – нищих богатство… Монахи, бежавшие из Иосифова монастыря в Возмицкий, захватили с собою келейную рухлядь: свою или монастырскую? Если свою, то не было в монастыре строгого общежития. Преп. Иосиф Волок. в Отвещании любозазорным говорит, что ныне только образ иночества в нас есть. Преп. Иосиф Вол. старался подражать знаменитому Кириллу и в другом, хотя был иного духа (?). Преп. Иосиф Волок. отдал перед смертью свой монастырь (общежитие в нем) на попечение вел. князя по подобию Кирилла Белозерского, который Андрею Дмитр. На самих монахов не надеялись. Духовное завещание преп. Иосифа, - Акт. Ист. т. I, № 288, стр. 524. Наказ преп. Иосифа одному из братий волоколам. монастыря о соблюдении в монастыре устава, - Дополн. к Акт. Истор. т. I, № 211, стр. 359. Послание к вел. князю о принятии под защиту монастыря, пред смертью, - Дополн. к Акт. Истор. т. I, № 217, стр. 364.
