Протопр. Н. Афанасьев.
Единое Евхаристическое собрание древней Церкви.

Excursus к докторской диссертации Ecclesia Spiritus Sancti

 

1. Одной из кардинальных проблем истории первохристианства является вопрос, имела ли в это время местная церковь одно или несколько Евхаристических собраний. От решения этого вопроса зависти не только понимание церковной жизни апостольского времени, но и вся дальнейшая история церковного устройства. В связи с этим стоит другой вопрос, не менее важный, чем первый. Если  первоначальная местная церковь имела несколько Евхаристических собраний, то как надо понимать ее единство, или, м.б. этого единства сначала не существовало? Наиболее решительно к этому последнему решению склонялся Р. Зом. Исходя из того, что в первоначальном христианстве каждое собрание верующих – «где двое или трое собраны во имя мое, там Я посреди их» (Мт. XVIII, 20) – представляло из себя собрание со Христом, он считал, что в каждом городе имелось не одно, а множество Евхаристических собраний[1]. Это означало, что местной церкви в обычном понимании не существовало, а имелись отдельные группы христиан, более или менее многочисленные.

Мнение Зома не встретило полностью сочувствия, как не встретила сочувствия вся его концепция истории первохристианства. В настоящее время существование местной церкви в апостольскую эпоху не подвергается сомнению. Считается несомненным, что христиане каждого города осознавали свое церковное единство, т.е. осознавали себя, как церковь, но это не мешало им иметь, кроме главного Евхаристического собрания, другие Евхаристические собрания в пределах одного города. Поэтому Павел говорил о «домашних церквах», т.е. о собрании христиан одного дома в римском смысле. Где и в чем тогда искать ее единства, если нет единого Евхаристического собрания? Мы знаем, что во второй половине II-го века принципом единства местной церкви был епископ. Но приложим ли этот принцип к апостольскому времени? В огромном большинстве современные исследователи первоначального христианства отказываются признать существование монархического епископата в апостольское время. Что касается гипотезы апостолов-епископов, то она не может обосновать единство местной церкви[2]. Апостолы не были принципом ее единства, а принципом единства основанных ими церквей. Остается принцип города. на котором как будто согласны разные представители современной богословской науки.

«Оказалось в действительности, писал Pierre Batiffol, что христианство не было религией коллегий (collegia), а религией городов. С первых поколений всюду, где оно устанавливается, и даже в большом городе, как Антиохия или Рим, христианство не знало синагог, отделенных друг от друга, какими были синагоги евреев в Риме, ни самостоятельных коллегий, какими были языческие коллегии. Оно имело местом собрания дом того или иного христианина. Все христиане города, как бы он ни был велик, образуют одно единственное содружество или «έκκλησία», которое носит имя города. Культ Митры и ему подобные развиваются в небольших группах или братствах, которые обычно разделяются, когда число почитателей бога увеличивается. Закон христианства, постоянный закон, возникший гораздо раньше, чем повсюду утвердился принцип монархического епископата, заключался в том, что существует только одна церковь в городе, и параллельно с этим ни одна церковь не изолирована от другой[3]. Все это правильно, а особенно правильно, что церкви не жили обособленной жизнью, но почему христианство стало религией «πόλις », а не религией коллегий – остается неясным. В этом P. Battifol следует A. Harnack’у, просто ссылаясь на его “Mission und Ausbreitung”. Как раз это утверждение является наиболее проблематичным и требующим доказательства. Несомненно, что христианство в первые времена было городским явлением в том смысле, что оно распространялось почти исключительно среди городских жителей, но от этого еще далеко до утверждения, что христианство было религией городов. Начиная со II-го века, на Востоке христианство проникает в сельскую местность, которая постепенно подвергается христианизации. В сельской местности оно организуется совершенно так же, как в городах. Первые сельские церкви были вполне самостоятельны и независимы, хотя местность, на которой они существовали, зависела от города и составляла с ним одно целое – πόλις или civitas. Этот факт подрывает категорическое утверждение Батиффоля о христианстве, как религии городов. Последнее было бы правильно, независимо от фактического положения, только в том случае, если бы в себе самом христианство заключало некоторые принципы, в силу которого оно неизбежно становилось бы религией городов. Мы не находим таких принципов ни в учении Христа, ни в учении апостолов. Город действительно был одним из организующих принципов церковной жизни, как чисто эмпирический фактор, влияющий извне на церковь, а не заключенный в ней самой. Он во многом определил некоторые особенности церковного устройства, которые сохраняются до настоящего времени, но в конце концов церковь отказалась от города, как эмпирического принципа своего единства.

Если «πόλις» рассматривать, как принцип единства местной церкви, то надо признать, что ее единство является в известном смысле исторической случайностью. Сохранялось бы это единство в иных исторических условиях? Ставить единство местной церкви в зависимость от эмпирических факторов почти равносильно отрицанию самого единства. Единство местной церкви является внутренним фактором, вытекающим из природы самой Церкви. Только при этом условии единство местной церкви может иметь безусловный, а не относительный характер. Таким внутренним принципом единства местной церкви в апостольское время является Евхаристическое собрание. Сравнение христианской церкви с еврейскими синагогами или с содружествами последователей Митры имеет только тогда значение для доказательства единства местной церкви, если в пределах одного города первоначальное христианство действительно имело одно единственное собрание. Если же оно имело на ряду с главным собранием другие собрания, как это произошло в III-м веке, то сравнение, если не теряет свой смысл, то значительно подрывается. Как раз именно вопрос о том, имела ли каждая местная церковь одно или несколько Евхаристических собраний, у Батиффоля остается нерешенным. Он как будто избегает об этом говорить, а тем самым остается неясным принцип единства местной церкви в то время, когда еще повсюду, по его словам, не утвердился монархический епископат. Евхаристическое собрание выявляет Церковь Божию во Христе во всей полноте ее единства. Поэтому оно является единственным принципом единства местной церкви и единства Церкви Божьей, существующей в каждой местной церкви. Если в пределах одного города существовало несколько Евхаристических собраний, то единой местной церкви в пределах одного города не существовало. Поэтому вопрос о том, сколько имелось Евхаристических собраний в местной городской церкви, должен быть выяснен с максимальной ясностью.

Прежде чем перейти к рассмотрению этого вопроса, надо сделать одно общее указание. При признании первоначальной множественности церковных собраний в одном городе, исторический процесс развития церковного устройства становится, если не странным, то крайне сложным. При этом предположении Церковь во II-м веке переходит от примитивной множественности к единому собранию, чтобы затем в течение III-го века вновь перейти к множественности собраний в пределах одного города. Не проще ли допустить изначальное существование единого Евхаристического собрания, которое затем заменяется множественностью собраний? В течение этого времени, когда происходит это изменение, меняется и самый принцип единства церкви. Евхаристический принцип единства местной церкви заменяется принципом единства епископата в пределах одной церкви. Этот новый принцип позволяет сохранить единство местной церкви, когда в ее пределах появляется несколько Евхаристических собраний.

2. Можем ли мы рассматривать слова Христа, что Он там, где двое или трое собраны во имя Его, как указание на существование множественности Евхаристических собраний в апостольское время? Где двое или трое, там Христос, а следовательно там церковь, потому что Церковь там, где Христос. Тертуллиан с особой силою выдвинул этот принцип в его монтанистический период: «Где трое, там церковь»[4] - или «да будет тебе церковь среди трех»[5]. Это вполне понятно, т.к. от этого тезиса зависело церковное бытие Тертуллиана. «Великая церковь» времени Тертуллиана знала не меньше, чем он, об этих словах Христа, но тем не менее она не оправдывала устройство отдельных Евхаристических собраний в пределах одной местной церкви.

Церковь там, где между собравшимися во имя Христа, будь их двое или трое, находится Христос, но может ли Христос быть среди тех верующих, которые помимо главного общего собрания устраивают еще частные собрания? Будут ли это собрания во имя Христа? Если слова Христа относятся к церкви, в которой он пребывает и которая есть Его тело, то устройство отдельного собрания в местной церкви не может быть во имя Христа, т.к. тело Христа неразделимо. Если бы такого рода собрания в действительности были, то они бы свидетельствовали о церковном сепаратизме и индивидуализме, как антиподе объединения всех во Христе. «Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они будут в Нас едино» (Ио. XVII, 21). Это единство не могло быть механическим объединением людей, поставивших себе некоторые определенные задачи и цели, не могло оно быть единством философской школы, основанной на единстве миросозерцания и учения, оно должно быть онтологическим единством всех во Христе в Евхаристическом собрании: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему, и обитель у него сотворим» (Ио. XIV, 23). «Да будут все едино» есть единство Евхаристического собрания, которое есть обитель Бога. В эмпирической действительности единство его, как и единство Церкви, выражается в виде множественности собраний, но эта множественность выражает единство, т.к. существует не множественность Евхаристий, а одна Евхаристия во времени и в пространстве. Это непреложный закон бытия Церкви в эмпирической жизни. Он имеет еще другой аспект, крайне важный для древней экклезиологии: существует столько местных церквей, сколько Евхаристических собраний, т.к. в каждом Евхаристическом собрании выявляется вся Церковь Божия. Единство Церкви Божией всегда сохраняется, т.к. в каждой местной церкви пребывает вся Церковь Божия, но множественность местных церквей никогда не остается постоянной величиной, а все время возрастает. Это возрастание множественности местных церквей являет «созидание» Церкви, если имеются на лицо эмпирические условия, вызывающие эту множественность. При отсутствии эмпирических условий для возрастания устройство отдельных Евхаристических собраний внутри местной церкви было бы нарушением ее единства. Это было бы не «созиданием» Церкви Божией, а ее разрушением. (Ср. II Кор. XIII, 10).

Что могло побуждать первых христиан к устройству отдельных частных собраний в пределах одного города? Если эти собрания исчезают во II-м веке, то вряд ли причиной их устройства могла быть недостаточность помещений, т.к. количество христиан к этому времени не уменьшилось, а возросло. Не могло побуждать верующих устраивать частные собрания осторожность по отношению к римской полиции, т.к. положение христиан во II-м веке было труднее, чем в первом. Чувство единения всех во Христе и взаимная любовь естественно побуждали христиан к сохранению единства Евхаристического собрания и предохраняли от разделения его на ряд отдельных собраний.

Основываясь на богословских предпосылках, мы имеем все основания предположить, что в апостольское время местная церковь имела одно единственное Евхаристическое собрание. Как было в  действительности, можно только разрешить на основании тех данных, которые имеются в нашем распоряжении. К сожалению, то, чем мы располагаем из этой эпохи, крайне недостаточно. Поэтому приходится говорить не столько о том, что было, сколько о том, чего не было. Само по себе  это недостаточно, но если нам удастся показать, что в новозаветных писаниях нет прямых указаний на множественность Евхаристических собраний в одной местной церкви, то вопрос может считаться разрешенным положительным образом при наличии богословских предпосылок, о которых мы говорили.

3. Главным аргументом в пользу множественности Евхаристических собраний в пределах одного города служат «домашние церкви», которые, как утверждают, существовали в основанных Павлом церквах. Поэтому мы прежде всего должны выяснить, что представляли из себя эти церкви.

«Приветствуют вас церкви Асийские; приветствуют вас усердно о Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью (sÝν tН kat' oЌkon aЩ‹оn ™kklhs…v )» (1 Кор. XVI, 19). Выражение «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» встречается несколько раз у ап. Павла: «Приветствуйте Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе, которые голову свою полагают за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников, и домашнюю их церковь (t¾n kat' oЌkon aЩ‹оn ™kklhs…v)» (Рим. XVI, 3-4). «Приветствуйте братьев в Лаодикии, и Нимфана (или Нимфу), и его (или ее) домашнюю церковь (t¾n kat' oЌkon aЩ‹Áj ™kklhs…v)» (Кол. IV, 15). «Павел, узник Иисуса Христа, и Тимофей брат, Филимону возлюбленному и сотруднику нашему, и Апфии (сестре) возлюбленной, и Архиппу, сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви (tН kat' oЌkon sou ™kklhs…v)» (Филим.1-2). Если придерживаться русского перевода, то домашняя церковь означает церковь, состоящую из насельников одного дома. Это понимание «домашней церкви» является общепринятым. Естественный вопрос, который мы должны задать себе, заключается в том, каким образом могло возникнуть такого рода явление церковной жизни, и как и почему ап. Павел не только не порицает тех, кто устраивали у себя отдельные церкви, но относился к ним с особою нежностью и вниманием, и почти что с благодарностью? Вопрос остается без ответа, потому что Павел не указывал причины, почему некоторые лица устраивали у себя отдельные Евхаристические собрания для небольшой группы верующих. Все «домашние церкви» Павла находились в городах, а потому образование их не могло вызываться неудобством собираться в главной церкви, как это могло быть для жителей пригородов и сел. Единственное объяснение, которое можно было бы дать,  заключается в том, что некоторые лица могли стремиться отделить себя и свой «domus» от остальных верующих. Эта тенденция могла появиться у христиан из язычников, для которых дом был местом домашнего культа, но такое стремление ни при каких обстоятельствах не могло встретить сочувствия и одобрения Павла, который решительно осуждал образование внутри местной церкви каких-либо соревнующихся групп. Эта тенденция была бы совершенна непонятна у евреев, т.к. для них дом не был местом культа в точном смысле слова. Кроме того, появление отдельных «домашних церквей» было бы в полном противоречии с основной тенденцией церковной жизни того времени к объединению, наиболее полному всех членов церкви в едином Евхаристическом собрании.

Это далеко не все недоумения, которые вызывает «домашняя церковь» Павла. Если бы она существовала, то ее устройство должно было бы соответствовать общей организации всех остальных церквей. В ней необходимо должны были быть лица, ее возглавляющие. При этом предположении мы должны рассматривать лиц, упомянутых Павлом в связи с домашними церквами, как их предстоятелей. Следовательно, ими были бы не только Акила, но и его жена Прискилла. Такой предстоятельницей была бы Нимфа (согласно критическому тексту). Разрешая положительно вопрос о существовании «домашних церквей» мы поднимаем сложный вопрос о женщинах, как предстоятельницах церквей.

Все эти соображения, если не доказывают полную невозможность существования в апостольское время «домашних церквей», то до крайней степени берут их существование под сомнение. Это сомнение становится тем больше, что после Павла мы не находим, по-видимому, упоминания о «домашних церквах». Лаодикийский собор, который скорее всего был во второй половине IV-го века, запретил совершать приношения в домах. «Не подобает епископам или пресвитерам совершать приношения в домах»[6].  Это запрещение может иметь двоякий смысл: собор имел в виду запретить совершение Евхаристии в частных домах для отдельной группы членов церкви, или, что более вероятно, он имел в виду запретить устройство Евхаристических собраний, в жилых домах, предполагая, что они должны устраиваться в особых специальных помещениях. Если это второе предположение правильно, то оно говорит против существования «домашних церквей» в обычном понимании. Если допустить, что 31-е правило Трулльского собора (692 г.) разрешило совершение Евхаристии в «домашних церквах» с согласия епископа, то возникновение этой практики надо отнести к началу или к середине VII-го века[7].

Существование «домашних церквей» в апостольское время основывается главным образом на переводе выражения «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v», как «домашняя церковь»[8]. Исходя из обычного значения «kat' oЌkon», было бы более точно перевести все выражение, как «церковь, находящаяся в доме». Этот перевод не тождественен с переводом «домашняя церковь»[9]. Тогда как последний перевод, будучи некоторого рода толкованием, ясно указывает, что речь идет о церкви, составленной из насельников одного дома, первый перевод свидетельствует только о том, что в доме какого-либо лица, наприм. Акилы и Прискиллы собирались христиане для совершения Евхаристии. Если мы отбросим всякого рода априорные предпосылки, то мы должны признать, что само по себе выражение «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» оставляет открытым вопрос, идет ли речь действительно о «домашней церкви», составленной из насельников одного дома или о местной церкви, члены которой собирались в доме Акилы и Прискиллы. Поэтому оно не может быть приведено в качестве решающего аргумента в пользу существования нескольких Евхаристических собраний в пределах одной местной церкви. Если бы мы знали, что в пределах одного города имелось не одно Евхаристическое собрание, а несколько, то на этом основании мы бы могли утверждать, что «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» означает «домашнюю церковь». Этого мы как раз не знаем. Поэтому мы должны попытаться найти у Павла иные указания, в свете которых мы бы могли дать ответ на поставленный нами вопрос о значении «««¹ ka‹'oЌkon ™kklhs…v».

«Приветствует вас Гаий, странноприимец мой и всей церкви (¢sp£xetai Øm©j GaЋoj Ð xšnoj mou kaˆ Ólhj tÁj ™kklhs…aj)» (Рим. XVI, 23). Гаий был гостеприимцем ап. Павла[10], т.е. во время второго пребывания в Коринфе ап. Павел проживал в доме Гаия, которого он крестил (1 Кор. I, 14). В каком смысле ап. Павел называл Гаия гостеприимцем «Ólhj tÁj ™kklhs…aj»? Было бы странно думать, что ап. Павел хотел назвать Гаия не только своим гостеприимцем, но и гостеприимцем других членов церкви. Вполне понятно, почему ап. Павел пользовался гостеприимством Гаия, но почему могли пользоваться его гостеприимством другие христиане, проживающие постоянно в Коринфе? Если бы ап. Павел имел в виду сказать, что гостеприимством Гаия пользовались не только он, но все или почти все христиане, временно проживающие в Коринфе, то выражение «вся церковь» был бы непонятным преувеличением. Мы должны брать это выражение так, как оно дано у Павла, не преуменьшая его значения. Гаий был гостеприимцем «Ólhj tÁj ™kklhs…aj», а это значит, что принимал не отдельных ее членов, а всю церковь во всей ее полноте, т.к.  «Óloj» именно указывает на идею целостности и неделимости. В этом выражении мы находим начало того термина, который стал самым существенным для определения природы Церкви – «kaqolikÒj». Если Гаий был гостеприимцем всей церкви во всей ее полноте, то единственный смысл этих слов заключается в том, что Гаий предоставлял свой дом для «™pˆ tÕ aÙtÕ» коринфских христиан. В его доме происходило Евхаристическое собрание, в котором пребывала вся полнота Церкви. Гаий «хозяин» коринфской церкви, т.к. он гостеприимец ее Евхаристического собрания. Так естественно, что Евхаристическое собрание происходило в том доме, в котором проживал ап. Павел. Если коринфские христиане могли собираться в доме Гаия, то почему ефесские христиане не могли собираться в доме Акилы и Прискиллы? Акила мог быть таким же гостеприимцем для Ефесской церкви, каким был Гаий для Коринфской. Тот же смысл имеет выражение «t¾n kat' oЌkon aЩ‹Áj ™kklhs…vn» в послании к Колоссянам, т.е. оно показывает, что Нимфа была гостеприимцем церкви в Лаодикии или м.б. в каком-нибудь другом месте, находящемся недалеко от Лаодикии. Филимон был «хозяином» той церкви, в которой он состоял. Из послания Павла к нему, мы знаем, что он был состоятельным человеком и, по-видимому, занимал видное положение. Может быть, Лидия, о которой говорится в Деяниях XVI, 14-15, была не только гостеприимницей Павла и его спутников, но и церкви в Филиппах.

Несколько труднее объяснить выражения «kat' oЌkon aЩ‹în ™kklhs…vn» в послании к Римлянам. На основании того, что было сказано выше, нам естественнее всего допустить, что Акила, который принимал у себя церковь в бытность его в Ефесе, по своем возвращении в Рим, откуда он был изгнан при императоре Клавдии, стал гостеприимцем церкви в Риме. Мы не будем останавливаться в недоумении, которое звучит несколько наивно, каким образом Акила в короткий промежуток времени между написанием послания к Коринфянам и послания к Римлянам вернулся в Рим и успел там образовать церковь[11]. Это недоумение просто разрешается, т.к. Акила не образовывал никакой церкви в Риме, и поэтому ему не надо было времени для этого. Если он проживал в самом Риме до своего изгнания и если он обратно вернулся в Рим, то он, вероятно, поселился в том же помещении, которое он раньше занимал. Возможно, что христиане собирались на Евхаристическое собрание в его доме до его изгнания из Рима и, м.б., продолжали в нем собираться и после того, как он покинул Рим. В том и ином случае, вернувшись в Рим, он вновь стал гостеприимцем Римской церкви. Если же Акила, вернувшись в Рим, поселился в другом помещении (он мог ликвидировать свое помещение перед отъездом из Рима), то вряд ли могло потребоваться много времени, чтобы приготовить свой дом для христианских собраний. Если же мы допустим, что у Акилы в Риме была отдельная (домашняя) церковь, то мы принуждены будем признать, что и в Ефесе у него также была отдельная церковь. При таком предположении Акила и Прискилла выступали бы, как носители принципа сепаратизма: где бы они ни проживали, чуть ли не первым их делом было образование своей частной церкви. Как ни близки были отношения ап. Павла к Акиле, весьма сомнительно, чтобы он мог одобрить такую линию поведения, направленную к разъединению христиан. Напротив, Акила и Прискилла выступают перед нами, как принявшие на себя как бы особое служение предоставлять свой дом для церковных собраний и быть гостеприимцами собрания. Об этом, по-видимому, упоминал сам Павел, говоря, что им должны быть благодарны церкви из язычников.

Трудность, о которой мы упомянули выше, заключается в другом. В послании, которое Павел адресует в Рим, он передает приветствие Акиле и Прискилле и сейчас же добавляет «церкви, собирающейся в их доме». Последнее приветствие как будто показывает, что «церковь, собирающаяся в доме Акилы  Прискиллы» и римские христиане не одно и то же или не совсем одно и то же. В самом деле, зачем было бы ап. Павлу, передавая приветствие Акиле и Прискилле, что вполне понятно на фоне других приветствий, передавать приветствие и всей римской церкви, которой адресовано само послание: «Павел, раб Иисуса Христа… всем находящимся в Риме, возлюбленным Божьим, призванным святым (  )… Нужно признать, что это является одним из самых серьезных аргументов в пользу существования в Риме в доме Акилы отдельной церкви. Если это так, то можем ли мы ограничиться признанием существования в Риме только одной «домашней церкви» Акилы или мы должны допустить возможность существования множественности церквей в Риме? Первое предположение, как мы уже указали, делает очень странной фигуру Акилы. Что касается второго, то оно вызывает недоумение, почему ап. Павел не упомянул о других хозяевах «домашних церквей» в Риме. Как показывает его послание, он хорошо был осведомлен о положении Римской церкви, вероятно, от того же самого Акилы. Если бы они были, то ап. Павле, несомненно, о них бы упомянул. Гипотеза существования множественности Евхаристических собраний в Римской церкви остается весьма мало доказанной.

Что касается объяснения приветствия церкви, собирающейся в доме Акилы, в послании к Римской церкви, то нам кажется, что его надо искать в другом направлении, чем это обычно принято думать. Дело в том, что у нас нет никакой уверенности, что Акила и Прискилла по возвращении в Италию поселились в самом Риме. И даже больше, у нас нет полной уверенности, что до своего изгнания они проживали в Риме. Лука сообщает следующее: «после сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф. И, нашедши, некоторого иудея, именем Акилу, родом понтянина, недавно прибывшего из Италии, и Прискиллу, жену его, потому что Клавдий повелел всем иудеям удалиться из Рима, пришел к ним» (Деян. XVIII,1-2). Лука говорит об эдикте имп. Клавдия (41-54) об изгнании иудеев из Рима. Вряд ли можно допустить, что эдикт Клавдия ограничивался только одним еврейским кварталом в Риме. В лучшем случае эдикт касался всех иудеев, проживающих в пределах префектуры города, подчиненной префекту Рима[12]. Если бы эдикт относился к одному только Риму, то Акиле, если он проживал в городе, не было необходимости переезжать в Коринф. Он мог бы временно выехать за черту города, чтобы дождаться отмены эдикта. Что он не имел намерения окончательно покинуть Италию, показывает его возвращение в Италию, когда это стало возможно. С другой стороны Лука указывает, что Акила прибыл из Италии в силу эдикта Клавдия об изгнании евреев из Рима. Это дает нам право предположить, что Акила проживал не в самом Риме, а в его окрестностях или в каком-либо небольшом городе недалеко от Рима. Это предположение имеет столько же вероятности, сколько предположение об его проживании в Риме. Мы знаем на основании Деяний, что христиане были не только в Риме, но и в Путеолах. Так Лука сообщает, что в Путеолах Павел нашел христиан: «нашли братьев и были упрошены пробыть у них семь дней» (Деян. XXVIII, 14). Это указание Луки открывает широкое поле для предположений относительно распространения христианства в его время в Италии. Мы имеем полное право допустить, что христиане имелись не только в Путеолах, но и в других местах средней и южной Италии, а особенно в окрестностях Рима, как наприм. в Остии, кафедра которой была очень древней. Наконец, Акила, вернувшись в Италию, мог, если он даже раньше проживал в Риме, поселиться в другом месте, наприм. в той же Остии, что для него было удобно по характеру его работы. Если мы примем это предположение, то тогда приветствие церкви, собирающейся в доме Акилы, которое мы находим в послании к Римлянам, станет совершенно понятным. Акила был хорошо известен Римской церкви, проживал ли он или не проживал до своего изгнания в Риме, т.к. ему несомненно приходилось по его делам часто бывать в Риме и, вероятно, оказывать, как состоятельному человеку, разные услуги. Обращаясь с посланием к римским христианам, Павел не мог не вспомнить Акилу и Прискиллу, в доме которых он проживал в Коринфе, а также и ту церковь, которая собиралась в их доме.

Подводя итоги всему сказанному, мы приходим к общему заключению, что выражение «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» означает не «домашнюю церковь», а местную церковь, собирающуюся в доме. Это выражение употребляется Павлом тогда, когда он желал так или иначе отметить в своих посланиях лицо, в доме которого собиралась местная церковь.

4. Это заключение относительно смысла выражения «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» не снимает само по себе вопроса, почему Павел, чтобы указать, где собираются христиане в городе, употреблял его, а не другое выражение, которое мы могли бы ожидать, а именно «™n oЌkw». Филологический анализ не может дать окончательного ответа. Если даже в эпоху Павла выражения   «kat' oЌkon» и «™n oЌkw»  могли употребляться одно вместо другого, то для Павла, по видимому, существовало различие. Это следует из того, что Павел постоянно употреблял формулу «kat' oЌkon», когда речь шла о церкви, собирающейся в доме. Поэтому, несомненно, что формула «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v» имела определенный экклезиологический отпечаток. Ее мы можем сравнить с другой с другой формулой Павла: «Павел … церкви Божией, находящейся в Коринфе (tН ™kklhs…v toа Qeoа tН oЬsh ™n Kor„nqw)» ( 1 Кор. I, 1-2). Некоторой вариацией этой формулы является следующее выражение: «Павел… всем находящимся в Риме возлюбленным Божьим, призванным святым (Paаloj... p©sin to‹j oâsin ™n `RèmV ¢gaphto‹j qeoà, klhto‹j ¡g…oij)» (Рим. I, 7). Возлюбленные Божьи и призванные святые, пребывающие в Риме, означают церковь Божью, пребывающую в Риме. Церковь Божья во Христе пребывает или выявляется в Коринфе, в Риме и в других местах. Она пребывает во всей своей полноте в Евхаристических собраниях этих церквей. Этим самым Павел утверждал единство Церкви Божьей и множественность местных церквей, которая не нарушает ее единства, т.к. в каждой местной церкви пребывает вся Церковь Божия. В эмпирической действительности Церковь Божья конкретно выражается в каждой местной церкви. Поэтому Павел употреблял выражение «¹ ™kklhs…v ¹ oâsa ™n ...», когда хотел указать город, в котором пребывает Церковь Божия. «`H ™kklhs…v ¹ oâsa ™n Kor„nqw» совсем не означает Коринфскую церковь, как часть Церкви Божьей, которая с другими частями Церкви в других городах составляет единую Церковь Божию. Такого понятия у Павла не имелось, как не имелось его и в Иерусалимской церкви. В основе нашей формулы лежит евхаристическое понимание Церкви: христиане, проживающие в Коринфе, выявляют на Евхаристическом собрании Церковь Божию. Где Евхаристическое собрание, там Церковь Божия. Поэтому дом, в котором совершается Евхаристия, является местом нахождения Церкви, пребывающей в определенном городе. Эту мысль Павел выражал другой формулой «¹ kat' oЌkon ™kklhs…v». Первая указывает на город, в котором пребывает Церковь Божия, а вторая – на дом, в котором находится ее Евхаристическое собрание. Пребывание Церкви Божьей в городе устанавливает некоторую постоянную связь между нею и городом, в котором она пребывает. Церковь Божия, пребывающая в Коринфе, составляет коринфскую местную церковь, а Церковь Божия, пребывающая в Риме, составляет местную римскую церковь. Нахождение Евхаристического собрания местной церкви в доме не указывает на постоянную связь между ним и домом, в котором пребывают христиане. Место собрания христиан может меняться в пределах одной местной церкви. Дом, в котором находится Евхаристическое собрание, не является постоянным местом ее нахождения. Местная коринфская церковь пребывает не «™n oЌkw», а «kat' oЌkon». Пребывая «kat' oЌkon», местная церковь пребывает всякий раз в полноте своего единства, т.к. ее единство есть единство Церкви Божьей. Христиане могут собираться в разных домах, но всегда все вместе, а не по частям или по домам. «Kat' oЌkon» не только не включает в себе возможность нескольких Евхаристических собраний в одном городе, но прямо их исключает. Если бы в одном городе в нескольких домах существовали отдельные Евхаристические собрания, то в нем была бы не одна, а несколько местных церквей. Для апостольского времени единство Евхаристического собрания обуславливало единство местной церкви.

5. Являлось ли одно единственное Евхаристическое собрание особенностью Павловых церквей? Имелось ли оно с самого начала в Иерусалимской церкви? Положительный ответ на первый вопрос предполагал бы коренное различие в устройстве местных церквей апостольского времени: в одних (т.е. в палестинских церквах) было несколько Евхаристических собраний, а в других (т.е. в церквах из язычников) было одно только собрание. Такое различие мало вероятно, т.к. Павел следовал первоначальной традиции Иерусалимской церкви. Он устанавливал церкви из язычников, когда основная организация Иерусалимской церкви была уже закончена[13]. Поэтому нам необходимо обратиться к первым временам Иерусалимской церкви. Единственным нашим источником, если не считать самих Павловых посланий, служат первые главы книги Деяний. Если о церквах Павла мы имеем в Павле непосредственного свидетеля, то относительно Луки мы не можем этого сказать. Лука не был очевидцем первых времен Иерусалимской церкви. Он был ее историком, пользовавшимся превосходными источниками. Мы имеем очень много оснований не сомневаться в правильности того, что он излагает. Что же касается терминов, то такой уверенности у нас не может быть. При всей объективности Луки, более поздние термины легко могли проскользнуть в описание той эпохи, в которую их еще не существовало.

Основной базой защитников множественности Евхаристических собраний в первые времена Иерусалимской церкви является Деян. II, 46. «И каждый день единодушно пребывали в храме, преломляя по домам (kat' oЌkon) хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца». Согласно приведенному русскому переводу общий смысл этого стиха следующий: первые христиане ежедневно собирались для молитвы в храме, а для чисто христианского общения («преломления хлеба») они собирались по отдельным домам. Такой перевод или, точнее, такое толкование как-будто является общепринятым, между тем оно вызывает большие сомнения и недоумения. Не имея в виду дать полную экзегезу этого стиха, мы отметим только то, что имеет непосредственное отношение к нашей задаче. Согласно указаниям Луки первые христиане, находящиеся в Иерусалиме, имели два рода собраний: с одной стороны (греч. текст «te»), они собирались ежедневно в храме, а с другой стороны (опять  «te») они собирались «kat' oЌkon».  О первых собраниях, о которых Лука говорит в Деян. II, 46, он еще два раза упоминает: «И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, то весь народ в изумлении сбежался к ним в притвор, называемый Соломонов» (III, 11) и «Все единодушно пребывали в притворе Соломоновом» (V, 12). Не порвав связи с ветхозаветным культом, все первые христиане каждый день пребывали в храме для молитвы. Этому собранию противополагается собрание, имеющее чисто христианский характер. Можем ли мы предположить, что первые христиане, собираясь все вместе для молитвы в ветхозаветном храме, нарушали свое единение и свое единодушие в своих христианских собраниях? Такое предположение исключается всем тем, что нам известно из тех же Деяний. Если бы христиане собирались для «преломления хлеба» отдельными группами, то он не мог бы противопоставлять одно собрание другому, т.е. собрание во храме и собрание «по домам». Этим самым мы вновь подходим к вопросу о смысле «kat' oЌkon».

Грамматически допустимо переводить   «kat' oЌkon» - «по домам». Однако, такого рода перевод не включает в себя мысли, что то, о чем говорится, происходило одновременно по разным домам. «Kat' oЌkon» может указывать на последовательность, а не только на одновременность. Так, в нашем случае выражение «kat' oЌkon» может указывать на то, что христиане собирались для преломления хлеба одновременно в разных домах, или что они собирались последовательно по домам, что не только не исключает, но прямо предполагает мысль о том, что они собирались все вместе. Лука был отличным стилистом, а поэтому, если бы он хотел указать, что христиане собирались отдельными группами по разным домам, то он скорее всего употребил бы множественное число «kat' o‡kouj»[14].