Оглавление

Гл. IV. Дело служения. I. Особые служения

IV

ДЕЛО СЛУЖЕНИЯ

II. АПОСТОЛ.

1. В глазах ап. Павла апостол занимал первое место среди остальных лиц, облеченных особыми служениями[36]. С одной стороны это свидетельствует, что апостолы стояли в одном ряду с другими лицами, которых Бог поставил в Церкви, а с другой стороны указывает на исключительное положение апостолов. Это последнее было связано, по крайней мере для Павла, не с личностью самих апостолов. «И в знаменитых чем либо, какими бы ни были они когда либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека» (Гал. 2,6)[37], т. к. «насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий» (1 Кор. 3,7). Исключительное положение апостолов в жизни Церкви обусловлено было их служением. Верные «утверждены (epoikodomhqentej) на основании апостолов и пророков, имея самого Иисуса Христа краеугольным камнем» (Еф. 2,20)[38]. Церковное сознание выразило эту мысль в формуле «апостольская церковь».

Как все лица, имевшие служения в первоначальной церкви, апостолы были поставлены Богом, но это поставление было единственным и неповторимым. Эта особенность апостольского служения ясно выступает у Павла из того, что дар апостольства, как было указано выше[39], не принадлежит к числу даров, которых Бог преподает каждому. Он был преподан Богом тем, кого Бог избрал для этого служения и которыми это служение, как целое, исчерпывается. Если харизма апостольства больше не преподается, то это значит, что и служение апостольства неповторимо в Церкви[40].

Неповторимость и единственность служения апостолов включает в себе идею замкнутости круга лиц, исполняющих служение апостольства. «Ибо я думаю, что нам, последним посланникам (touj apostoulouj escatouj), Бог судил быть как бы приговоренными к смерти...» (1 Кор. 4,9). Эта же самая мысль вновь повторяется Павлом в том же послании, но в несколько иной форме: «А после всех (escaton de panton) явился и мне, как некоему извергу (ektrwmati)»(15,8). Павел считал себя последним апостолом: им замкнулся круг апостолов[41]. Дар апостольства-«по данной мне благодати (kata thn carin)» — был дан в Церкви в последний раз Павлу. Не имеет значения, что в сознании Павла, как и в сознании всего первохристианства, второе пришествие Христа застанет в живых, если не всех, то некоторых апостолов. Сущность служения апостольства не обусловлена промежутком времени между воскресением и парусией, а самым содержанием служения[42].

2. Если круг апостолов ограничен, то кем именно? Этот вопрос является наиболее спорным. Определить точно, кто именно к нему принадлежал, вряд ли вполне возможно. Чтобы попытаться, хотя бы приблизительно, дать ответ на этот вопрос, необходимо предварительно выяснить понятие самого апостольства. Но и это понятие до настоящего времени является также спорным. Действительно ли мы имеем, как это принято считать, два разных понятия апостольства: одно — ап. Павла, а другое — Иерусалимской церкви? Первое — харизматическое, а второе — институционное.

«Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения» (Дн. 1,21-22). Было бы очень странно видеть в словах Петра, согласно Деяниям раскрытие понятия апостольства, содержимого Иерусалимской церковью. Если бы это было так, то Лука, включая эти слова в Деяния, тем самым исключил бы Павла из числа апостолов. Мы с уверенностью можем оказать, что Лука этого бы не сделал, т. к. он нигде не подвергал сомнению апостольство Павла. Более того, Иерусалимская церковь, точнее Двенадцать, также не отрицала апостольства Павла, что она бы сделала, если бы действительно такое понятие апостольства в ней существовало. Сам Павел не претендовал и не мог претендовать, что он был со Христом от крещения Иоаннова до вознесения. Он открыто исповедывал, что он «наименьший из апостолов (o elacistoj twn apostolwn), и недостоин называться апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1 Кор. 15,9). Допустимо ли предположение, что ап. Павел; претендуя на апостольство, сознательно изменил первоначальное понятие апостольства, придав ему[43], исключительно или главным образам, харизматический характер? «Но благодатью Божьей есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор. 15,10). До обращения ко Христу Павел был человеком традиции, и остался им после обращения. Он принял традицию, к которой он был приобщен Христом. «Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе» (Дн. 26,1б). Через это приобщение к традиции он стал ее носителем: «Я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали» (1 Кор. 15,11). Павел не только не изменил первоначального понятия апостольства, которое в его время уже было традицией, но и не имел в этом нужды. Лука мог свободно внести в свою книгу слова Петра, не рискуя нисколько подорвать апостольство Павла, т. к. они не имели прямого отношения к определению апостольства. Они сказаны Петром в контексте избрания Матфея на место Иуды. Это избрание имело целью пополнить Двенадцать, избранных Христом во время Его земской жизни. Оно совершается в период ожидания Духа — «не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня» (Дн. 1,4). Поэтому избрание Матфея является как-бы актом, продолжающим земную жизнь Христа. Естественно, что быть причисленным к Двенадцати мог лишь тот, кто находился с остальными учениками все время, начиная от крещения Иоаннова. Двенадцать в этот момент не были апостолами в точном смысле этого понятия. Это последнее замечание требует некоторого пояснения[44].

3. Двенадцать были установлены Христом, но они не были апостолами во время Его земной жизни. «Идите за Мною и Я сделаю ( poihsw ), что вы будете ловцами человеков» (Мк. 1,17). Они были «предъизбраны» Христом, чтобы стать апостолами. Временная миссия, которую на них возлагал Христос (Мк. 6,7 и пар. места), не была тождественна с их служением после Пятидесятницы. Вы прижмете силу, когда сойдет на вас Дух Святой, и вы будете Мне свидетелями в Иерусалиме и по всей Иудее и Самарии, и даже до края земли» (Дн. 1,8). Указание на силу, исходящую от Духа вскрывает пневматологическую природу апостольства. В свою очередь эта последняя раскрывает его экклезиологический характер. Церковь есть место действия Духа, а потому сила, исходящая от Духа, могла быть получена только в Церкви. Поэтому апостольство могло существовать только с начала существования Церкви[45], т. к. без Церкви служение апостольства было бы беспредметно. Евхаристия была установлена Христам на Его Тайной вечери с Двенадцатью, но была совершена ими в день сошествия Духа. Обещание, данное Христом о Церкви (Мт. 16,18) исполнилось в Евхаристическом собрании Двенадцати. В них актуализировалась Церковь, в которой они в этот момент стали апостолами[46]. Это самый значительный момент в истории Церкви, и этот момент связан с Двенадцатью.

Экклезиологическая природа апостольства снимает дилемму харизматического или институционного его характера. В Церкви все установлено, т. к. все проистекает из воли Божьей, и в ней все устанавливается, т. к. то, что установлено, существует в Церкви, как и сама Церковь, в Духе и через Духа[47]. Апостольство установлено с установлением Церкви, т. к. апостольство включено в Церковь. Избранные и установленные Христом во время Его земной жизни Двенадцать становятся апостолами в день Пятидесятницы «dia thj caritoj». Но и Павел стал апостолам «dia thj caritoj», будучи, как и Двенадцать, предъизбранным к апостольству. Когда же Бог, избравший меня ( aforisaj me ) от чрева матери моей, и призвавший меня (kalesaj) благодатью Своей, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам...» (Гал. 1,15-16). Отделение кого-либо есть предъизбрание: «Он (т. е. Анания) сказал мне: Бог отцов наших предъизбрал тебя ( proeceirisato se), чтобы ты познал волю Его...» (Дн. 22,14; ср. 26,16).
Возможно, что в мысли Павла его отделение от чрева матери было тождественно с предъизбранием Двенадцати, и ничем не отличалось от их отделения. Павел знал, что Господь, установивший и призвавший Двенадцать, установил и призвал Его. Как предъизбранные к апостольству, Двенадцать и Павел получили харизму апостольства. В силу этого отпадает другая дилемма, которая как будто заключается в том, что для Павла апостолом является тот, кто получил Духа, тогда как для Луки Дух получается теми, кто является апостолам[48]. В Церкви дары Духа сообщаются тем, кто избран Богом к служению. Между харизмой и служением имеется взаимная связь: дар преподается для служения, а потому, если нет дара Духа, то нет и служения, но если нет служения, то и нет дара. Через Духа реализуется служение, которое установлено Богом, и каждый раз Им устанавливается, когда дар Духа преподается.

4. Отстраняя свидетельство Дн. 1,21-22, как не имеющее отношения к апостольству, мы остаемся при одном и том же понимании апостольства у Павла и у Двенадцати. Апостол тот, кто предъизбран Богом, кому Воскресший Господь явился, кого Он непосредственно призвал и кому Он даровал силу Духа. Все эти моменты, определяющие понятие апостольства, одинаково имеются и у Павла, и у Двенадцати. «Не апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?» (1 Кор. 9,1). Эти слова Павла имеют особое значение в виду их апологетического характера: «Вот мое защищение против осуждающих меня» (ст.З). Эта же самая связь апостольства с явлениями Христа выступает и в 1 Кор. 15,1-11. «Ибо я первоначально преподал, что и принял...» (ст.З). Далее изыдет изложение «предания» о смерти, погребении, воскресении и явлениях Христа. Евангелие Павла заканчивается установлением апостольства. Последнее явление Христа было Павлу, а потому он «наименьший из апостолов». Через это явление Павел стал в ряд апостолов, которым раньше явился Христос и которые были апостолами раньше его (Гал. 1,17).

Не все, кто видел воскресшего Христа, стали Его апостолами, но только те, кого Он призвал к апостольству[49]. «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой, и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и по всей Иудее и Самарии, и даже до края земли» (Дн. 1,8). Этому указанию Луки вполне соответствует заповедь Христа у Матфея: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (Мт. 28,19). И наконец, свидетельство Иоанна, которое является самым главным: «Иисус же сказал им вторично: мир вам. Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: «примите Духа Святого» (Ин. 20,21-22)[50]. Что касается Павла, то его апостольство всецело вытекало из его встречи с Господом на пути в Дамаск. «Ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем...» (Дн. 26,16). Павел особенно настаивал на том, что он апостол «не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом» (Гал. 1,1)[51], как и Двенадцать. Он последний по времени апостол, но он им ничем не уступал, т. к. то, что они имели, как апостолы, имел и Павел. «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они, для меня нет ничего особенного» (Гал. 2,6). Призванный к апостольству Павел не стал одним из Двенадцати, как и Двенадцать, став апостолами, не перестали быть Двенадцатью. Он имел все, что имели остальные апостолы, но он не имел того, что имели Двенадцать. На них актуализировалась Церковь, и в ней они были носителями первоначальной традиции. Павел стал также носителем традиции через приобщение к традиции, носителями которой были Двенадцать. Поэтому признание его дела благовестия со стороны Двенадцати было для него свидетельством, что он «не напрасно подвизается или подвизался» (Гал. 2,2).

Третий момент понятия апостольства неразрывно связан с первыми двумя. Призванные к апостольству становятся апостолами «dia caritoj». Без силы свыше не может быть апостольства, так как без благодати не может быть служения. Если могут быть некоторые сомнения, в какой момент жизни Павла это произошло, то не может быть сомнения, что это произошло в Церкви (en th ekklhsia), так как сила Духа могла быть преподана только в Церкви. Мы видели, что апостольство Двенадцати также реализовалось в Церкви. Различие в этом пункте между Павлом и Двенадцатью заключается в том, что апостольство последних реализовалось в момент актуализации на них Церкви. Церковь не была актуализирована на Павле. Но это различие не относится к их апостольству, а к их положению, как Двенадцати. Они и Павел получили силу Духа, через которую они стали апостолами. Поэтому проявление Духа есть «признак» апостольства, как для Павла, так и для Двенадцати. «Признаки апостольства (ta men shmeia tou apostolou) оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами ( ev pash upomonh, shmeioij te kai terasin kai dunamesin)» (II Кор. 12,12). Это же приложимо и к остальным апостолам: «Руками же апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса (shmeia kai terata )» (Дн. 5,12). Знамения, совершаемые апостолами, имели тот же характер, что и знамения Христа[52]. «Если я перстом Божьим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас царство Божие» (Лк. 11,20). «И оказал им Иисус в ответ: пойдите и скажите Иоанну, что слышите и видите. Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют» (Мт. 11,4-5). Знамения и чудеса, которыми сопровождалась проповедь апостолов, были свидетельством наступившего спасения во Христе.

5. Апостолы были свидетелями этого спасения во Христе. «И будете Мне свидетелями (kai esesqe mou marturej)...». Они свидетели, облеченные силою Духа, Его воскресения (1 Кор. 15,14). И здесь мы имеем полное совпадение понимания апостольства у Павла и у Двенадцати. «Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы свидетели (ou pantes hmeij esmen marturej)  (Дн. 2,32) — такова центральная мысль первой проповеди ап. Петра. Эта мысль постоянно повторяется: «Сего Бог воскресил, чему мы свидетели» (3,15). «Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса» (4,33). «Бог отцов наших воскресил Иисуса, которого умертвили, повесив на древе... Свидетели Ему в сем мы и Дух Святой» (5,30,32; ср. 10,40-41). О том же говорил и ап. Павел объединяя себя в этом с остальными апостолами: «При том мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге (yeudomarturej tou Qeou), потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, которого Он не воскрешал» (1 Кор. 15,15). Быть свидетелем воскресения Христа означает быть свидетелями исторического Иисуса, т. к., только при этом условии воскресение может иметь спасительное действие. Воскресение Христа было завершением Его земной жизни, начиная от рождения до Голгофы, а поэтому воскресение включало в себе все это. Свидетельство апостолов было свидетельством о том, что произошло в истории[53].

Апостолы — свидетели Христа в Иерусалиме, Иудее, Самарии и даже до пределов земли. Поэтому их свидетельство включает в себя миссию благовестия. «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в кого не уверовали? как веровать в Того, о ком не слыхали? как слышать без проповедующего? и как проповедывать, если не будут посланы?» (Рим. 10,13-15). Павел знал, что дело его жизни есть благовестие (Гал. 1,15-16). Как апостол языков, он стремился пронести слово Христа от одного края римской вселенной до другого (Рим. 15,19-24). Но благовестие было делом жизни и других апостолов, хотя о них мы знаем очень мало. После некоторого времени пребывания после Пятидесятницы в Иерусалиме, где они были свидетелями воскресения Христа перед иудеями, апостолы покинули его, чтобы быть свидетелями Христа в других местах. Разделение апостольской миссии между двенадцатью и Павлом — «почитаемые столпами подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным» (Гал. 2,9) — было временным[54]. Оно обозначало только один этап их общей миссии. Последняя была до некоторой степени продолжением миссии Христа — «Как послал Меня Отец, и Я посылаю вас». Но благовестие, которое несли апостолы, не было их благовестием, а было благовестием «во Христе»[55].

Благовестие «во Христе» было благовестием Церкви. Христа нельзя отделить от Церкви, и Церковь нельзя отделить от Христа. Поэтому апостольская миссия с самого начала имела церковный характер. Целью ее не было индивидуальное обращение, а «созидание тела Христова». Начало апостольской миссии лежало в Церкви, т. к. без Церкви не могло быть апостольства, и сама миссия была направлена к созиданию множественности местных церквей в эмпирической действительности. Это не было созиданием разных церквей, а было созидание «Церкви Божией во Христе», т. к. Евхаристическое собрание каждой местной церкви было тождественно с первым Евхаристическим собранием, в котором на Двенадцати актуализировалась Церковь. Реализуя Евхаристические собрания, апостолы созидали местные церкви. В силу этого основанные апостолами церкви были «печатью их апостольства». «Если для других я не апостол, то для вас апостол; ибо печать (sfragij) моего апостольства вы в Господе» (1 Кор. 9,2; ср. II Кор. 3,2). «Вы в Господе» — это не отдельные христиане, но вся Коринфская церковь, которая была создана Павлом. Ту же самую мысль мы уходим в следующих словах Павла: «Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать» (1 Кор. 1,17). Благовестие Павла в Коринфе имело задачей созидание Коринфской церкви, начатки которой он крестил; а крещение остальных лежало не на нем, а на основанной им церкви.

6. Понятие апостольства, как оно раскрывается в новозаветных писаниях, заключает в себе мысль о том, что оно не может распространяться на неопределенное количество лиц[56]. Оно ограничивается только теми, кто был очевидцами воскресшего Господа и от Него получили миссию, которая не может быть ими кому-либо передана. Возвращаясь к поставленному выше вопросу, кто принадлежал к кругу апостолов, мы имеем возможность на основании смазанного выше с несомненностью ответить, что к ним принадлежали Двенадцать и Павел. Кто еще, кроме них, были апостолы? Ответ на этот вопрос в значительной степени зависит от толкования 1 Кор. 15,3-8, но как раз толкование этого места писания Павла является наиболее трудным и остается спорным до настоящего времени. «Ибо я первоначально преподал вам, что и принял, что... Он явился Кифе, потом Двенадцати, потом явился более нежели пятистам братий, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили, потом явился Иакову, также всем апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу»[57]. Надо не упускать из виду, что в этом отрывке Павел не излагал специально учения об апостольстве и его установлении, хотя последнее в нем и содержится. В 15-й главе Павел напомнил Коринфянам свое «Евангелие», вершиной которого является воскресение Христа. Он перечислил свидетелей Его воскресения, большая часть которых была еще в живых, когда Павел писал свое послание. Поэтому только часть описанных Павлом явлений Воскресшего имела отношение к установлению апостольства. Что это так, следует из того, что Павел после упоминания о явлении ему Христа указывает, что он наименьший из апостолов. Мы можем пытаться установить, какие именно явления связаны в мысли Павла с апостольством. Так, мы могли бы, основываясь на симметрии ст. 5 и 7, считать, что Иаков был апостолом. Это означает, что Двенадцать ст. 5 не тождественны со всеми апостолами» ст. 7, к чему склоняется большинство толкователей[58]. Но это не следует непосредственно из текста, а является нашим заключением. Мы с тем же основанием можем допустить, что Двенадцать ст. 5 вполне тождественны со «всеми апостолами»[59]. Указание, что Христос явился «всем апостолам», не обязывает нас включать сюда Иакова. Оно скорее может указывать, что Христос явился и не всем апостолам, о чем Павел не упоминает[60].

Таким образом, 1 Кор. 15,3-8 не может дать ничего, кроме того, что нами установлено было выше, т. е. что к апостолам принадлежали Павел и Двенадцать. Что касается Иакова, брата Господня, то некоторое подтверждение, что он причислялся к апостолам, мы можем искать в Гал. 1,19: «Другого же из апостолов я не видел (никого), кроме Иакова, брата Господня». Греческий текст допускает возможность другого перевода, смысл которого следующий: Павел в Иерусалиме, помимо Петра, никого не видел из апостолов, но он видел еще Иакова, брата Господня[61]. Это толкование наиболее вероятно, т. к. в Деяниях Иаков выступает не как апостол, а как старейший предстоятель Иерусалимской церкви. Во всяком случае мы ничего не знаем об его апостольской деятельности.

Еще большая неопределенность имеется относительно сотрудников Павла. Здесь, конечно, на первом месте надо поставить Варнаву, который сыграл значительную роль в жизни Павла и который пользовался большим авторитетом в Иерусалимской церкви. Но был ли он апостолом? 1 Кор. 9,5-6 не дает ответа относительно его апостольства, т. к. право иметь при себе «adelfhn gunaika» и получать вспомоществование от местных церквей не принадлежало исключительно апостолам. Единственное место, которое может быть приведено в пользу апостольства Варнавы, есть Дн. 14,14, но полагаться на точность терминологии Луки не приходится[62]. Своих двух ближайших помощников Тимофея и Тита Павел нигде не называл апостолами. 1 Фес. не может служить доказательством, что Павел считал Тимофея апостолом. Неясным остается также, причислял ли Павел к апостолам Андроника и Юния (Юнию), о которых он упоминает в Рим. 16,17: «Приветствуйте Андроника и Юнию... прославившихся между апостолами (epishmoi en toij apostoloij), и прежде меня уверовавших во Христа (oi kai pro emou gegonan en Cristw)». Греческий текст «epishmoi en toij apostoloij» допускает возможность двоякого перевода: «прославившихся между апостолами», как это имеется в русском переводе, и «прославившихся или известных в среде апостолов»[63]. Последний перевод представляется более вероятным особенно, если считать «'Iounia» за женское имя. Новозаветная письменность совершенно не знает женщин-апостолов. Кроме того, текст Павла дает основание считать, что они, как и сам Павел, уверовали во Христа после Пятидесятницы, а потому признание их апостольства со стороны Двенадцати почти невероятно. Более определенно Павел как-будто причислял к апостолам Аполлоса: «Ибо я думаю, что нам, последним посланникам (hmaj touj apostolouj escatouj)»... (1 Кор. 4,9). Но почти нет сомнения, что «мы» является литературным оборотом. Вряд ли мы можем отнести к Аполлосу все, что сказано Павлом в ст. 9-13. Таким образом, мы приходим к нашему прежнему выводу, что только Двенадцать и Павел могут с полной уверенностью быть причислены к апостолам. Относителыю остальных лиц существует такая неопределенность, что предпочительнее их не вводить в число апостолов. Но если даже некоторые из них считались апостолами, то группа апостолов остается все-таки замкнутой[64].

Если бы круг апостолов мог расширяться во время Павла, то непонятно, почему апостольство Павла встретило такие возражения со стороны иудействующих христиан. Несомненно, что Иерусалимская церковь считала, что кроме Двенадцати не может быть других апостолов Христа, равных им по достоинству, т. к. через человека не может быть апостолов. Об этом свидетельствует сам Павел в послании к Галатам: «Павел апостол не человеками и не через человека, но Иисусом Христом...» (1,1).

Через Двенадцать, несмотря на весь их авторитет, не может быть апостольства, т. к. оно было бы через человека. В этом Павел был вполне согласен со всей Иерусалимской церковью. Если он апостол, то только потому, что он им стал «dia 'Ihsou Cristou kai Qeou Patroj». Это было необычайное явление. Один раз в истории круг апостолов разомкнулся, чтобы принять Павла, а затем окончательно замкнуться. Вся первая глава послания к Галатам написана с целью показать, что необычайность апостольства Павла находилась в план Божьего домостроительства. Поэтому его предъизбрание было тождественно с избранием Двенадцати.

7. Замкнутость группы апостолов предполагает, как указано выше, что со смертью апостолов их служение, как целое, прекратилось. Если до Пятидесятницы Двенадцать восприняли место Иуды, то после Пятидесятницы место Иакова Зеведеева осталось незаполненным. Чувствуя приближение смерти, Павел никому не передал своего служения апостольства в целом. Как бы мы ни рассматривали поручения, данные Павлом Тимофею и Титу, о чем речь будет ниже, нет никаких оснований считать, что Павел рассматривал их, как своих преемников, которые полностью продолжили его служение. Если бы Павел действительно передал им свое служение, то тогда Павел не был бы апостолом, так как служение Двенадцати, как апостолов, осталось беспреемственно. Церковное сознание свидетельствует, что начиная с послеапостольского времени, в Церкви нет больше апостолов. На апостолах создана Церковь, и это основание является единственным. Исповедуя, что Церковь — апостольская, мы исповедуем неповторимость и беспреемственность служения апостолов. Тем не менее, дело служения апостолов продолжается в Церкви. Их служение заключалось в реализации множества местных церквей в эмпирической действительности. В момент этой реализации они исполняли служение предстоятельства, которое не может прекратиться в Церкви. В апостолах лежало начало этого служения, которое через апостолов перешло к лицам, получившим в послеапостольское время специальное наименование епископов.



[36] Я не имею намерения давать исчерпывающее изложение служения апостолов, как и других служений первоначальной церкви. Я останавливаюсь главным образом на тех сторонах этих служений, которые имеют непосредственное отношение к моей основной задаче. Об истории вопроса о служениях см. O. Linton, «Das Problem der Urkirche».

[37] Ср. Послание Варнавы. Ч,9.

[38] Эта же мысль выражена ап. Павлом в 1 Кор. 3,10-11: Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель (arcitektwn) положил основание, а другой строит (epoikodomei); но каждый смотри, как строит. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос".

[39] См. стр. 88.

[40] Ср. А. В. Горский, "История евангельская и церкви апостоль-ской, 2-е изд. 1902 г., стр. 420: "Служение сие было беспреемственно, в собственном смысле апостолы преемников себе не имели и иметь не могли". См. также М. Фивейский, Духовные дарования в первоначальной христианской церкви . Москва 1907 г., который развивает ту же самую мысль.

[41] См. статью G. Kittel "escatoj" в TWNT, B. II, S. 694 и статью Schneider "ektrwma" там же, стр 463.

[42] См. L. Cerfaux, «Le Christ dans la Théologie de S. Paul», Paris 1951, р. 51.

[43] Еще менее вероятно, как думает J. Munck, что Павел изменил содержание термина «apostoloj», который до него употреблялся для обозначения посланника христианской общины или странствующего миссионера, посланного Христом. Для Павла, по мнению J. Munck'а, быть апостолом означало быть призванным к особому и исключительному служению. Павел "апостол язычников и только он один "апостол", а потому "апостольство" означало высшее достоинство. После Павла это понятие апостольства было распространено на "Двенадцать". Поэтому не коллегия "Двенадцати" обогатилась новым апостолом, а "Двенадцать" были облечены тем достоинством, которым обладал Павел, как "апостол язычников". (J. Munck, «Paul, the Apostoles, and the Twelve». Studia Theologica, III, 1949. рр. 96-110).

[44] Замечание Луки, что Матфий был сопричислен к одиннадцати апостолам (Дн. 1,26) не может служить базою для утверждения, что Двенадцать в этот момент уже были апостолами. Лука употребил термин, который был общепринят в его время. К тому же Лука не мог сказать, что Матфий был причислен к Двенадцати, т. к. фактически он был причислен к одиннадцати ученикам. Ср. J. Wagenmann, «Die Stellung des Apostels Paulus Neben den Zwölf in den ersten zwei Jahrhunderten», Giessen1926, S. 66-67.

[45] O. Cullmamm, «Königsherrschaft Christi und Kirche im N.T.», Zürich 1950, S.21.

[46] (46) Ириней, "Пр. Ересей", III,1,1.: «Postea enim quam surrexit Dominus noster a mortius et induti sunt superveniente Spiritu sancto virtutem ex alto, de omnibus adimpleti sunt et habuerunt "perfectam agnitionem". Exierunt in fines terrae...».

[47] Ср. J. L. Leuba, «L'institution et l'événement», Paris-Neu-châtel, 1950.

[48] См. M. Goguel, «L'Eglise primitive», Paris 1947, р. 98-99; G. Sass, «Apostelamt und Kirche», München 1939. S.39,105.

[49] W. G. Kümmel, ор. cit. S. 7, 11; E. Percy, «Die Probleme der Klosse und Epheserbriefe», Lund 1946, S. 340; H. v. Campenhausen, ор. cit., S. 24. Ср. также K. Holl. «Der Kirchenbegriff des Paulus in seinem Verhältnis zu dem der Urgemeinde», в «Aufsätze zur Kirchengeschichte» II (Der Osten) Tübingen 1927, S. 46, sq., E. Schweitzer «Das Leben der Herrn», S. 72.

[50] Я оставляю в стороне теорию «schaliach'а», которая мне кажется мало вероятной. Совсем недавно эта теория была выдвинута G. Dix'ом в «The Ministry in the Early Church» в сборнике «The Apostolic Ministry» London1946, не столько для выяснения понятия апостольства, сколько для решения вопроса о происхождении епископата. Об этой теории смотри также K. H. Rengsdorf «Apostoloj» в TWNT, Band I, S. 424 sq.

[51] Это заявление Павла нисколько не уменьшает экклезиологическую природу апостольства Павла. Сам Павел утверждал, что и иных Бог поставил в Церкви во первых апостолами...". Указание, что апостольство Павла не от человека, относится не к моменту поставления, а к моменту избрания. Выше мы видели, что начало апостольской деятельности Павла произошло с участием Антиохийской церкви.

[52] См. E. Hoskyns et F.N. Davey, «L'énigme du Nouveau Testament», Neuchâtel 1949, р. 125 sq.

[53] Вопреки E. Schweitzer, «Das Leben des Herrn», S. 72. См. об этом L. Cerfaux, «Le Christ dans la théologie de saint Paul», Paris 1951, р. 135 sq.

[54] Мне представляется, что O. Cullmann в своей книге «Saint Pierre», Paris-Neuchâtel 1952, придает этому соглашению слишком большое значение, считая его постоянным для всего апостольского времени. Однако, он сам признает, что церквей, состоящих исключительно только из язычников или исключительно только из иудеев, не существовало. В силу этого он готов допустить возможность того, что одна и та же церковь зависела одновременно и от ап. Павла, как главы языческой миссии, и от ап. Петра, как главы иудейской миссии. Это предположение вряд ли оправдывается теми данными, которыми мы располагаем.

[55] Ириней, Против Ересей, III,1.

[56] Вопреки W. G. Kümmel, ор. cit. S.6.

[57] Я оставляю в стороне все сложные вопросы установления текста, построения и смысла приведенного отрывка из послания к Коринфянам. Я хотел бы отметить здесь, что я считаю мало вероятным предположение, что в приведенном выше отрывке об явлениях Христа имеются две отдельные части, симметрически построенные: в первой (ст. 3-5) части Павел передает первоначальную традицию, которую он дополняет сам во второй части (ст. 6-11). (См. W. G. Kümmel, ор. cit. S. 5). Более правдоподобно предположение K. Holl, ор. cit., р. 46-47, что в ст. 5 говорится о явлениях Христа в Галилее, а в остальных о явлениях в Иерусалиме. См. также: А. М. Farrer, «The Ministry in the New Testament», в сборнике «The Apostolic Ministry», р. 129.

[58] Так, например, J. Hering, «La primière épitre de St. Paul aux Corinthiens», Neuchâtel-Paris, 1949, р. 136; H. Lietzmann, «An die Korinther I-II», Tübingen 1949, 77-78.

[59] Ср. A. Harnack, «Die Verklärungsgeschichte Jesu, der Bericht des Paulus und die beiden Christusvisionen des Petrus», in «Sitzungsber. der Berliner Akad.», 1922, Phil.-hist. Klasse, S.65 sq.

[60] Во всяком случае Двенадцать входили в число всех апостолов. Различие терминов Двенадцать и апостолы объясняется тем, что только стих 7 имеет непосредственное отношение к установлению апостольства. Павел передавал коринфянам традицию, которую он сам принял, о смерти Христа "за грехи наши", о Его погребении и о Его воскресении. Затем он перечисляет тех лиц, которым явился Христос и которые являются свидетелями Его воскресения. К этим лицам коринфяне могли бы, если бы они пожелали, обратиться. Об этом несомненно свидетельствует указание самого Павла о том, что из 500 братьев, которым явился воскресший Христос, большая часть доныне жива. Все лица, указанные в ст. 5-7, не были еще апостолами, когда им явился Христос. Поэтому эти стихи не дают указания, кого Павел считал апостолами. Говоря о том, что Христос явился всем апостолам, Павел передает традицию об установлении апостольства. Эту традицию он дополняет в ст. 8-м, где он говорит о своем апостольстве. Ср. L. Cerfaux, «Pour l'histoire du titre "Apostolus" dans le Nouveau Testament», в R.Sc.R., 48 (1960), 1-2, р. 79.

[61]  См. K. H. Rengsdorf, TWNT, В.I, S. 432., W. G. Kümmel, ор. cit., S. 45.

[62] Что касается Дн. 4,36, то оно может быть использовано в качестве аргумента в пользу апостольства Варнавы, если переводить это место следующим образом: Иосия, прозванный Варнавой, который был в числе апостолов..." (Foakes Jackson and K. Lake, «The Beginnings of Christianity», vol. IV, р. 49). Но этот перевод не имеет оснований в греческом тексте.

[63] M. J. Lagrange, «Epître aux Romains», Paris 1922, р. 366.

[64] Нет никакой необходимости вводить дополнительную гипотезу, как это делает K.L. Schmidt, («Die Kirche des Urchristentums». Festgabe für A. Deissmann. Tübingen 1927, S. 290 sq.), что в начале апостолами считались только Двенадцать и Павел, - а потом понятие апостольства расширилось, чтобы опять сузиться в виду злоупотребления титулом апостола.
Я оставляю в стороне вопрос об «апостолах церквей — apostoloi ekklhsiwn», о которых Павел говорит в II Кор. 8,23 и Филип. 2,25. В двух этих местах речь идет о миссии, которая возлагалась временно на отдельных лиц. В этом значении греческий термин «apostoloj» ~ соответствует иудейскому термину «shaliach». См. G. Sass, «Apostelamamt und Kirche», München 1939, S. 17 sq., E. Mollard, «Le dévelopment de l'idée de succession Apostolique», в «Revue d'Histoire et de Philosophie Religieuses», 34 (1954) 1, р. 1-29. «<Oi apostoloi> et <oi dwdeka> sont synonymes. C'est une terminologie que se trouve dans les Evangiles Synoptiques, dans les Actes, chez Paul (au moins, il me semble, dans I Cor. 15 et Gal. 1), et dans l'Apocalypse», (р. 9).

 

Гл. IV. Дело служения. III. Евангелист