Преп. Сергий / К началу

[Закон Христов] [Церковь] [Россия] [Финляндия] [Голубинский] [ Афанасьев] [Академия] [Библиотека]

Карта сайта

[< назад] [содержание] [вперед >]

Архиеп. Георгий (Вагнер).
Воздвижение Креста Господня

Так возлюбил Бог мир...

Начало церковного года обращает наши взоры на Крест Христов — знамение непреодолимой любви Бога к созданному Им миру. Открывается церковный год двумя великими праздниками: сначала мы радостно встречаем Рождество Пресвятой Богородицы, а потом совершаем торжество Воздвижения Креста. Так соединяются в эти дни память о начале земного пути Христова с памятью о завершении этого пути. В начале пути — приснодевственная Богоотроковица, а в конце его — Крест, Воскресение, Слава... Приснодевственная Божия Матерь, Животворящий Крест и Живоносный Гроб — три великие знамения любви Божией к миру. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).

Мы, христиане, знаем, что за всем, что живет и существует в этом временном мире, стоит вечная любовь, вечный промысел Божий. «Он недалеко от каждого из нас; ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17, 27-28). Бог вечной Своей любовию и вечным промыслом Своим держит всю тварь. Поэтому — и только поэтому — стоит этот мир и существует в нем необозримый океан звезд. Ибо Он «исчисляет множество звезд, и всем им имена нарицает» (Пс. 146, 4). И Он «утвердил вселенную, так, что она не подвигнется» (Пс, 92, 1). Если бы когда-нибудь прекратилась любовь Божия к миру, — мгновенно весь мир превратился бы в прах, да даже не в прах, но буквально: в ничто. Ибо и основные элементы этого мира, все атомы со всеми мельчай­шими частицами их — могут существовать только потому, что Бог дает всему этому бытие. И все законы природы, которые кажутся нам вечными, действуют на самом деле только постольку, поскольку Бог сообщает им действительность. Бог в вечном Совете Своем решил вопрос о бытии нашем; и поэтому цветут цветы и движемся мы, люди, и бесчисленные для нас другие живые существа. «Отверзает Он руку Свою и насыщает все живущее благоволением» (ср. Пс. 144, 16). Несмотря на все свое величие, мир погиб бы без своего Творца. Мир не мог бы существовать без Него, даже ни один миг. Ибо мир не от вечности, он получил свое начало во времени. И это начало было положено Творцом — Богом. «В начале сотворил Бог небо и землю», — говорит первая страница Священного Писания (Быт. 1, 1). Перед этим началом не было ничего, кроме Самого Бога. «Прежде даже горам не быти, и создатися земли и вселенней, и от века и до века Ты еси» (Пс. 89, 3).

Прежде, нежели мир был, есть только один Бог, единый и триипостасный Бог: Отец, Сын и Святой Дух. От века и до века пребывает вечное Слово, Единородный Сын у Своего безначального Отца; и от века и до века пребывает со Отцом и Сыном — Дух Святой, «Дух истины, Который от Отца исходит» (Ин. 15, 26). В этой вечной жизни триединого Бога «нет изменения и ни тени перемены» (ср. Иак. 1, 17). Полнота этой вечной троичной жизни так превелика, — Бог, бесконечное море вечной жизни, пребывает в таком блаженстве, что для него не могло быть никакой необходимости создавать этот мир. Бог не нуждается в мире. И, однако, совершается великое чудо: Бог творит этот мир по свободной любви к нему — для того, чтобы мир когда-то стал причастником Божией славы, когда в конце времен настанет Божие Царство, когда Бог будет для мира «все во всем» (1 Кор. 15, 28). И для этой цели призывается к бытию человек. И человеку как образу Божию среди твари дается особый Божий дар: дар свободы, дабы он мог в свободной благодарности любовию ответить на любовь Творца. Свобода эта является самой глубокой тайной человеческого существования, тайной, которую не мог нам раскрыть еще никто из мудрецов этого мира. Человек в своей свободе является живым образом Божиим, живым свидетельством о своем Творце, Который ему дал этот таинственный дар. «Сотворим человека, — сказал триипостасный Бог, — по образу нашему и по подобию» (Быт. 1, 26).

Это — начало великой драмы Бога и мира, которая завершается в крестной смерти Единородного Сына Божия за жизнь и спасение мира. «Ибо так возлюбил Бог мир»... Свобода человека заключает в себе и возможность его отпадения от Бога. Как тварь свободная, человек имел возможность узнавать на собственном опыте, что такое добро и зло (Быт. 3, 22). И человек действительно пал. Но любовь Божия не оставляет человека, даже и в его падении. Она следует за ним — даже и в область его гибели и смерти. Уже перед созданием мира всеведущая любовь триипостасного Бога в Его творческом Совете извечно решила и тайну Креста: жертву Сына Божия как непорочного и чистого Агнца (1 Петр. 1, 19) и обновления человечества смертию Его. «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя — и этим уничтожает — грех мира» (ср. Ин. 1, 29). Как Моисей вознес змея в пустыне в знамение преодоления смерти (Числ. 21, 9), так должен был быть вознесен Сын Божий, Который стал — через свое вочеловечение — и Сыном Человеческим; Он должен был быть вознесен на Крест, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 14-15). И уже первый день творения, когда Бог впервые повелел из тьмы воссиять свету, — свидетельствовал об этой бесконечной любви Бога к Его миру, которая потом нашла свое самое глубокое и вместе с тем самое для нас непостижимое выражение в Кресте на Голгофе.

Не изменяя Свое Божественное естество, не теряя Своего Божественного достоинства, Единородный Сын Божий, «сущий на небесах» (Ин. 3, 13), становится вместе с тем и Сыном Человеческим и висит на Кресте, чтобы спасти человека и в человеке всю тварь. Не оставляя неба, Он пришел на землю, чтобы нас возвести на небо. Отец дает Своего Единородного Сына для нас. И волею умирает Сын с нами нашей человеческой смертью. Но в смерти Тело Христово остается «чуждым истления». Смерть не может удержать его. Отец не допускает того, чтобы Святой Его увидел истление (Деян. 2, 24-27). Каждый умирающий до сих пор безоговорочно подвергался власти смерти. Но смерть не имеет никакой власти над Телом воплотившегося Бога. В вольной, нас ради принятой смерти Сына Божия власть смерти над бренным Телом простирается лишь постольку, поскольку сам Умирающий допускает это. И распятый Христос претворяет смерть в жизнь: смерть Бессмертного становиться жизнью мертвых. Тленное облекается в нетление, а смертное — в бессмертие (1 Кор. 15, 53). И мы все призваны верою во Христа и таинствами Его Церкви стать живыми членами Его святого Тела, победившего смерть, — стать, теперь еще втайне, причастниками славы Его Воскресения.

Последуем же этому приглашению вечной Любви к участию в ее жизни! Бог отдал Сына Своего за нас. На эту любовь может быть только один ответ: наша любовь к Нему. «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин. 4, 19).

Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим. Аминь

1975

Rambler's Top100