ХРИСТИАНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ УТРЕНЯ
Если на утрене “Завещания” каждая из ее частей, т.е. Laudatio aurorae и Collaudatio finalis начинались трехчастной молитвой епископа, то, по описанию Сильвии, в Иерусалиме в IV веке, где епископ приходил к утрене после того, как здесь была пропета какая-то часть псалмов и песен, этих начальных молитв, естественно, не было. Зато здесь каждый псалом сопровождался особой молитвой, которую читали пресвитеры, так что вся утреня представляла собой последование псалмов и песен, чередующихся с иерейскими или епископскими молитвами. Следовательно, в IV веке в практике иерусалимской церкви молитвы оказываются закрепленными за теми или другими псалмами утреннего богослужения. Ко времени блаж.Симеона утренние молитвы оказываются оторвавшимися от своих прежних спутников — псалмов. Святитель говорит, что эти молитвы в его время иерей читал тайно, когда исполнялись первые три утренние псалма. По-видимому, этот отрыв шел постепенно, как постепенно трансформировался и самый чин песненной утрени.
Это обстоятельство отражается в ряде памятников, например, по евхологию Синайск. библ. No.973-1153 г. молитва первого антифона (“Благодарим Тя, Господи, Боже наш...”), молитва второго антифона (“От нощи утреннюет дух наш...”) и молитва третьего антифона (“От нощи утреннюет дух наш к Тебе, Боже...”) чередуются с ектениями (Дмитриевский. Евхологиа, стр.88), а по рукописи Патмосской библ. No.105 — XIII века, все три молитвы иерей читает подряд после пения “Бог Господь...” (Там же, стр.163).
Зато молитва “Владыко Боже, святе и непостижиме...”, а также молитва “Благих сокровище, источниче приснотекущий”, надписанная как “молитва пятого антифона”, молитва “Благодарим Тя, Господи, Боже спасений наших”, надписанная как “молитва шестого антифона” молитва “Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа”, в первом тысячелетии читаются подряд перед 50 псалмом (Там же, стр.88), по второму же памятнику сначала читается молитва евангелия (“Возсияй в сердцах наших...”), затем “молитва 50” (“Господи, Боже наш, покаянием оставление...”). И уже потом, на третьей песне канона читается молитва “Владыко, Боже, святый и человеколюбивый”. После шестой песни канона читалась молитва “Благих сокровище...” и после девятой — молитва “Боже, Боже наш, умная и словесныя поставивый силы...”. Молитв “Благодарим Тя, Господи Боже, спасений наших...” и “Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа...” (Там же, стр.163) в этом памятнике нет вовсе. Зато памятник имеет особую молитву отпуста, которая не встречается в других евхологионах. Вот она: “Творче всех, Господи, восставивый от упокоения ночного и к славословию утвердивый и укрепивый, приклони ухо Твое и услыши нас, не помяни немощей наших предстательством Пресвятыя Богородицы и всех святых Твоих, умири жизнь нашу, благоприятну сотвори молитву нашу, и Царствия Твоего всех нас сподоби, сый благословен во веки веков. Аминь” (Дмитриевский. Евхологиа, стр.164).
Другие памятники отсутствующие в упомянутом выше Патмосском евхологионе молитвы (“Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа...” и “Господи Боже наш, сонное уныние...”) указывают читать после 7 и 8 песен канона, т.е. после каждой песни по молитве (Кекелидзе. Лит. груз. пам., стр.146 и 166).
Установить в настоящее время полный состав утренних молитв и точное место из в чине древне-песненной утрени невозможно, во-первых, потому что разные памятники указывают разное их количество. Выше я отметил, что Патмосский евхологион No.105 не имеет двух молитв из состава тех, которые даны в Синайском евхологионе 1153 г., зато имеет особую молитву отпуста, неизвестную другим памятникам. Пропуск молитв в Патмосском евхологионе не составляет исключения. Илитарий Синайской же библиотеки X века No.956 содержит всего 6 молитв, соответствующих 1, 2, 6, 10, 11 и 12 утренним молитвам современного служебника. При этом любопытно, что третья по порядку молитва этого сокращенного состава их “Благодарим Тя, Господи Боже, спасений наших” тут же в памятнике надписана как “молитва утренняя шестая” (Дмитриевский. Евхологиа, стр.18). Из-за отсутствия в некоторых евхологионах отдельных молитв получается путаница в их нумерации; в некоторых евхологионах, например, нынешняя девятая молитва не нумерована. Само по себе отсутствие ее нумерации объясняется тем, что чтение этой молитвы было связано с чтением утреннего евангелия. А так как чтение последнего составляло особенность собственно праздничного богослужения и не имело места на вседневной утрене, то и молитва, предшествовавшая ему, не попадала в число утренних молитв, составлявших принадлежность утрени вообще. Наконец, путаница с нумерацией молитв еще более увеличивается благодаря тому, что одни памятники относят к числу этих молитв главопреклоненную молитву, тогда как другие ее в счет не принимают. Осложняется вопрос и тем, что в некоторых памятниках перед главопреклоненной молитвой положены еще молитвы об оглашенных и верных, в других памятниках их нет. Наконец, осложняется вопрос и тем, что одна и та же молитва евангелия “Воссияй в сердцах наших...” в разных памятниках занимает разное место в силу того обстоятельства, что самое чтение евангелия, как сказано было выше, в практике разных церквей полагалось в разное время утрени. То же самое нужно сказать и о молитве “Господи Боже наш, покаянием оставление...”, связанной с пением 50 псалма. Поскольку этот псалом в истории утрени отрывался от евангельского чтения и с конца утрени переносился на более раннее время, переходила с место на место и эта молитва. Итак, в силу сказанного представить себе полный состав молитв древней песненной утрени и определить точное место их в чине — невозможно. Часть их до нас не дошла.
Часть молитв древней утрени сохранилась в современном чине. Это те 12 молитв, которые иерей читает перед святыми вратами тайно, в то время как чтец читает вторую часть шестопсалмия. Место некоторых из них в чине песненной утрени может быть определено благодаря надписям над ними в более ранних служебниках, главным же образом по отдельным фразам их, общим тем или иным псалмам или песнопениям.
Первая утренняя молитва нашего служебника в древних евхологионах занимает также первое место.
Вторая молитва нашего служебника, хотя и надписывается в евхологионах IX и последующих столетий как “молитва второго антифона”, но, по-видимому, в глубокой древности имела связь с песнью пророка Исаии. Так можно полагать по словам ее: “От нощи утреннюет дух наш к Тебе, Боже наш. Зане свет повеления Твоего на земли. Правду и святыню совершати во страсе Твоем вразуми ны...”.
Трудно сказать что-либо о месте третьей молитвы нашего служебника. В евхологионах X и последующих столетий она обозначается как “молитва третьего антифона”, но отдельные фразы из нее роднят ее с той же песнью пророка Исаии (“От нощи утреннюет дух наш...”). Фраза “Научи нас, Боже, правде Твоей, заповедем Твоим и оправданием Твоим...” роднит ее с непорочными, а слова “Исправи стопы наша на путь мира” — с песнью Захарии, отца Предтечи.
Также трудно установить место четвертой, пятой и шестой молитв.
Седьмая и восьмая молитвы словами их “Научи ны оправданием Твоим” и “Исповедатися Тебе о судьбах правды Твоея” опять же намекают на связь их с непорочными.
Десятая молитва нашего служебника “Воссияй в сердцах наших...” в древности была связана с чтением евангелия. За это говорит и надписывание ее в некоторых евхологионах — “молитва евангелия”, и слова ее “Воссияй в сердцах наших... и мысленные наши отверзи очи во евангельских Твоих проповеданий разумение”.
Наша десятая молитва в большинстве евхологионов обозначается как молитва 50 псалма, что указывает на ее связь с этим псалмом. То же подтверждают и слова ее: “Помилуй по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззакония наша; яко Тебе согрешихом, Господи, и безвестная и тайная сердца человеческого ведущему...” и т.д., представляющие перифраз 50 псалма.
Одиннадцатая наша молитва в некоторых евхологионах надписывается как “молитва на Хвалитех”. Вне сомнения, она произносилась в связи с пением хвалитных псалмов. Связь ее с хвалитными псалмами подтверждается отдельными фразами из нее, например: “Приими наше по силе славословие... яко Тебе преклоняется всякое колено небесных и земных и преисподних, и всякое дыхание и воздание поет непостижимую Твою славу...”.
Наконец, наша двенадцатая молитва в некоторых евхологионах надписывается как “молитва отпуста в Слава в вышних”. Слова ее “Хвалим, поем, благословим, благодарим Тя... яко у Тебе есть источник жизни, и в наслаждении быти сподобимся неприступного Твоего света” также указывает на ее связь с великим славословием.
