ПРОТОИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВ
БЕСЕДА О СМИРЕНИИ
Слово смирение очень часто употребляется, когда речь идет о
религиозной жизни, в частности, о христианстве. Используется оно и в религиозной
и в антирелигиозной литературе; используется оно и в богословских трудах и в
научной литературе. Не все употребляющие и слышащие это слово достаточно ясно
отдают себе отчет в том, о чем, собственно, идет речь, а иногда и просто
неправильно понимают его.
Особенно часто говорят о смирении и подвергают его
жестоким нападкам и насмешкам представители современного атеизма. По их мнению,
христианство, проповедуя смирение, невероятно принижает человеческую личность,
ибо всякое смирение находится в полном противоречии с чувством собственного
достоинства. Смирение, говорят они, уничтожает чувство собственного достоинства
человека, лишает его веры в себя, разлагающе действует на формирование
человеческой личности, расслабляет человека. Проповедь смирения лишает человека
жизненной активности, оно является рассадником рабской психологии и
угодничества, подавляет инициативу человеческой личности.
Остановимся
подробнее на том, что такое смирение и одновременно выясним, насколько
справедливы отрицательные высказывания о чувстве смирения.
Прекрасный, в
полном смысле слова исчерпывающий пример смирения дает нам Евангелие от Матфея в
повествовании об исцелении слуги римского сотника. Как рассказывает евангелист,
в одно из посещений Иисусом города Капернаума, к Нему подошел офицер римских
оккупационных войск, сотник, и сказал: "Господи! Слуга мой лежит дома в
расслаблении и жестоко страдает".
На что Спаситель ответил: "Я приду и исцелю
его".
Услышав это обещание Иисуса - прийти и исцелить, сотник неожиданно для
присутствующих реагировал на Его слова совершенно необычно. Вместо того, чтобы
обрадоваться и высказать слова благодарности, сотник вдруг сказал: "Господи! Я
не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет
слуга мой".
"И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет
тебе..." /Матфей, VIII, 6, 8, 13/.
Такова сущность приведенного евангельского
повествования. Слуга сотника оказался исцеленным. Но главное заключается не
только в данном факте. Главное, это отношение сотника к Иисусу. Сотник верит в
Высшее Совершенное Начало, которое для него сосредотачивается в Спасителе.
Одновременно, нисколько не унижая своего человеческого достоинства, сотник
признает, что это Начало неизмеримо более совершенно, чем он сам. Происходит
процесс осознания себя в соотношении с этим Высшим Началом. Другими словами,
сравнивая себя со Спасителем, сотник признает свое несовершенство по сравнению с
Ним. Отсюда и проистекает настроение римского офицера, нашедшее выражение в его
словах о том, что он не достоин, чтобы Господь вошел в его дом. Вот здесь и
начинается то, что мы называем смирением.
Признание, с одной стороны, Высшего
Начала - Бога, а с другой стороны, своего несовершенства, и является основой
того чувства, которое называется смирением. Смирение - это ясное осознание
своего несовершенства перед лицом Божиим, результат самокритического анализа в
лучах Невечернего Света, освещающего всю вселенную.
Человек может всю свою
жизнь сохранять чувство своего человеческого достоинства, он может быть
полноценной творческой личностью, он может быть в жизни предельно активным, он
может иметь даже объективное представление о своих силах и возможностях и
целесообразно использовать их, но одновременно он может отчетливо понимать и
осознавать свое несовершенство перед лицом Божиим, т. е. быть смиренным. И это
смирение, вопреки заявлениям современных атеистов, нисколько не мешает ему быть
во всех отношениях полноценной личностью. Думать, что смирение превращает
человека в нечто малоценное и приниженное, значит не понимать, что такое
смирение в действительности.
Но, признавая свое несовершенство перед лицом
Творца и Создателя миров, человек одновременно подрывает в себе то чувство,
которое может быть названо необоснованной гордостью. Ибо гордость, или гордыня,
является результатом преувеличенного мнения о своих мнимых и действительных
достоинствах. Понимание же того факта, что все человеческое совершенство
является ограниченным и даже ничтожным перед совершенством Бога, заменяет
свойственное почти всем людям в той или иной мере чувство гордости иным
чувством, которое может быть названо скромностью.
Таким образом, мы можем
прежде всего отметить, что подлинное, трезвое, искреннее смирение уничтожает
ложную гордыню и порождает скромность, являющуюся качеством, украшающим
человека, а отнюдь не принижающим его. Скромность, как правило, является
свойством человека, свидетельствующим о его внутренней силе, о его собранности и
внутренней подтянутости. Скромность - естественный спутник смирения, ибо как
можно быть нескромным, когда знаешь, что твое совершенство и твои личные
достоинства крайне относительны.
Но подлинное смирение оказывает на человека
еще и другое влияние. У него изменяется отношение ко всем людям, с которыми он
сталкивается в жизни. Это изменение его отношения к другим людям совершенно
понятно, если проанализировать тот процесс психологического перерождения,
которое приносит чувство смирения. В самом деле, если совершенства человеческой
личности являются весьма относительными и человек ясно осознает свое
недостоинство перед Богом, то есть ли у него основание относиться к другим людям
критически недружелюбно? Ведь кто знает степень совершенства или несовершенства
других людей перед Богом? Быть может, другие люди, внутреннюю жизнь которых мы
недостаточно хорошо знаем, гораздо совершеннее нас, и их жизнь угоднее Богу, чем
наша.
Вдумываясь в отношения каждого человека к Богу, мы начинаем приходить к
переоценке людей с этой точки зрения. Каждый человек для нас начинает
представляться в ином свете, ибо мы не знаем степень его духовного совершенства
и, следовательно, его угодность Богу. Не совершеннее ли он нас? Знаем ли мы,
насколько он угоден Богу? А если не знаем или только предполагаем, то не обязаны
ли мы соблюдать предельную осторожность в смысле своего суждения и отношения к
нему?
Смирение, таким образом, ведет нас по пути пересмотра и переоценки
нашего отношения к людям. А это, в свою очередь, приводит к тому, что мы
начинаем значительно благожелательнее относиться к людям, начинаем
интересоваться ими, не замыкаясь в узкие пределы своего эгоистического "я
".Личность другого человека при этом подходе вырисовывается нам в совершенно
ином свете. Благожелательно интересуясь другими людьми, мы начинаем стремиться
оказывать им помощь, если они в этом нуждаются, относясь к ним с уравновешенным
участливым спокойствием и пониманием, но без всякого угодничества.
Смирение
является источником благожелательного уважения к другим людям. Мы не
преклоняемся перед ними, как думают люди, ложно понимающие чувство смирения, но
чувство своего недостоинства перед Богом ставит преграду всякой попытке
превозношения перед другими людьми. Ибо, как можно, будучи несовершенным,
превозноситься перед другими и думать, что иные люди хуже тебя
самого.
Осознание своего несовершенства, греховности, немощи и недостоинства
перед лицом Божиим естественно заставляет нас стремиться улучшить свое
внутреннее духовное состояние. В осуществлении этого стремления мы вступаем во
взаимоотношения с другими людьми с совершенно иными настроениями, ведем эти
взаимоотношения на основе взаимной уступчивости, благожелательности, уважения и
любви.
Такова краткая характеристика того чувства смирения, указания о
котором мы находим в церковной литературе. Как мы видим, оно ничего не имеет
общего с самоуничижением. Настоящее смирение является одной из вершин духовного
развития человека, укрепляющего подлинно человеческие чувства и возводящего
человека на совершенно иной духовный уровень.
В заключение мы должны будем
также подчеркнуть, что смирение не ставит нам никаких особых преград для борьбы
с явным злом. Если мы видим совершающуюся неправду, несправедливые и злые дела,
если мы видим, что поступки того или иного человека или группы людей наносят
духовный и физический вред нашим ближним, если мы видим, что наша вера в Бога
подвергается гонению, уничижается имя Божие, насаждается безбожие, то чувство
нашего смирения пред Богом не может помешать нам выступить для борьбы со злом.
Но чувство смирения и выросшие на нем духовные плоды создадут совершенно иное и
праведное отношение к этой борьбе и не дадут внести в нее собственное зло и
потерю образа Божия, что так часто случается с людьми, вступающими в борьбу со
злом духовно неподготовленными.
Смирение, основанное на вере в Бога, является
основой духовного возрастания человека. Смирение - величайшее достижение
человеческого духа, а не духовная деградация человека, как об этом пишут и
говорят современные атеисты.
.
.
.
.
.
